Леонтий Бызов // Русское самосознание и социальные трансформации
Когда говорят оперспективах развития России, основное внимание обычно уделяют всего лишь нескольким вопросам, прежде всего, экономического идемографического развития. Бесспорно, важны иэкономическая конкурентоспособность, идемографическое воспроизводство. Но, акцентируясь на«плане повалу», мымало обращаем внимание накачественное состояние современной русской нации. Мыдаже незнаем ответа насамый главный вопрос— естьли такая нация? Некак социально-биологическая популяция, акак носитель цивилизационной идентичности?
Для меня, как для исследователя современного общества, самым важным вопросом является сохранение идентичности русской цивилизации, всего этнического икультурного многообразия, характерного для нынешнегоее пространства. Сможетли новая генерация россиян сохранить эту идентичность? Вопрос пока остается открытым. Однозначного ответа нанегонет. Инетолько уменя. Постоянно общаясь последние годы сполитиками иэкспертами всфере «русского вопроса», яневижу значимого интеллектуального продвижения— нам предлагают поверхностные или совершенно устаревшие рецепты, игнорирующие нынешнее довольно-таки печальное состояние дел вэтой области.
Как аналитик, исследуя различные социальные трансформации, которые происходят всовременной России последние десять-пятнадцатьлет, вижу несколько очень противоречивых тенденций. Одна изэтих тенденций— процесс формирования современной российской нации. Янемогу сказать, что этот процесс идет успешно. Даже думаю, что, возможно, онинебудет доведен доконца. Потому что Россия никогда несможет стать полноценным национальным государством,— ведь она происходит отимперии, отгосударства, которое правильнобы назвать суперэтническим.
Во всяком случае, процесс строительства нации идет очень противоречиво. В какой-то степени оннеизбежен, что связано суниверсальными процессами модернизации, распадом традиционного общества итрадиционной культуры. Это путь, проложенный европейскими государствами еще вXIXвеке, всамом своем начале так испугавший Константина Леонтьева, который увидел внем угрозу потери «цветущего многообразия» империи.
Сегодня распад советской империи просто неоставляет нам иных вариантов, кроме как постепенно становиться национальным государством. Однако иэта тенденция носит неоднозначный характер. Если в 1990-е годы многим казалось что идея «империи», великой державы окончательно умерла нетолько политически, что проявилось враспаде СССР, ноивумах идушах людей, больше озабоченных «своими собственными делами», чем величием иамбициями государства, товпоследнее десятилетие идея «державы» стала явно получать второе дыхание. Сегодня для 60%тех, кто называет себя русскими патриотами, патриотизм— это,впервую очередь, «возрождение России как великой державы», итолько для 35%— впервую очередь, защита прав иинтересов русских как всамой России, так изаее пределами. Ноимежду «русской державой» и«империей» также нельзя ставить знак равенства. Происходит какой-то синтез национального государства иимперии, нито, нидругое вчистом виде вРоссии невозможно. Но, тем неменее, какимбы противоречивым нибыл этот процесс формирования квазинации, новой русской нации, онидет, ивнем можно выделить некоторые параметры.
Во-первых, несмотря нато, что здесь говорилось околоссальных социальных разрывах, атомизации современных россиян, их замкнутости налокальных проблемах, происходит очевидный процесс ценностной унификации. Очень характерно, что онидет вопреки углубляющимся социальным разрывам. Анализируя системные ценности современных россиян, мывидим, что практически вовсех группах напервое место выходят такие ценности, как порядок вкачестве магистрального социального запроса, содной стороны, исоциальная справедливость— сдругой. Порядок— это правая интерпретация, асоциальная справедливость— левая интерпретация магистрального социального запроса. Они непротиворечат, адополняют друг друга, это— два лика одной идеи.
Интересно, что даже утех социальных групп, которые раньше выступали вкачестве разрушителей единой консолидирующей идентичности россиян, голосуя навыборах затак называемые «правые» или «либеральные» партии, сейчас обнаруживается набор техже базовых ценностей. Мывидим, что идеологии, которые раскалывали российское общество в 1990-е годы, посути дела, отброшены напериферию. Количество фундаменталистов отлиберализма ничтожно. Посути, тоже касается илевых традиционалистов. Эти группы превращаются вмаргинальные, занимающие крайние места всовременном спектре идеологическихсил.
А чтоже происходит вцентре? Вцентре происходит интересный синтез, который можно назвать неоконсервативным, причем оночень удачно ассоциируется снынешними властями иПутиным. Это сочетание даже нестолько либеральных экономических идей, сколько реальной вовлеченности граждан всовременные рыночные реалии сконсервативными идеями державного строительства, которые раньше, в 1990-е годы, были поразные стороны, наразных флангах политического спектра. Более того, запоследние пятнадцатьлет, оказались размытыми последние островки старого традиционного уклада жизни, еще более деградировала деревня, распадаются национальные анклавы. Усредненный образ жизни, характерный для жителя современного мегаполиса, торжествует, становится универсальным, причем совершенно независимо оттого социального слоя, ккоторому принадлежит тот или иной конкретный его носитель.
Ябы сказал, что науровне идей иценностей российское общество может сегодня претендовать наперерастание вопределенного типа национальное государство. Кстати, это касается итех конфессионально-этнических групп, которые также вписываются впроцесс формирования неоконсервативного синтеза.
Однако это совершенно нетак науровне общественных институтов, иобэтом уже совершенно справедливо говорилось. Сточки зрения социальных мотиваций, российское общество остается глубоко разрозненным, анеединым. Навопрос отом, какие ценности являются самыми значимыми, ради чего люди готовы чем-то пожертвовать, можно ответить, что такие сверхценности носят глубоко личный, влучшем случае— семейный характер. Тоесть сверхценностями современного российского человека остаются: «мой дом— моя крепость», дача зазабором, члены семьи исамое ближайшее социальное окружение. Все остальное важно лишь насловах, но, посути дела, реальной мотивирующей ценностью неявляется. Хотя, может быть, запоследние годы инамечаются какие-то процессы, которые сдвигают общество всторону большей солидарности. Огромным просчетом нынешних властей являетсято, что они испугались потенциала создания горизонтальных связей иобслуживающихих социальных институтов, и, посути, заблокировали этот процесс. Как результат— государство как проект оказалось дистанцированным отбольшинства населения, стало вотчиной чиновничества, аэнергия граждан, нации оплодотворяет негосударство, а какие-то локальные проекты.
И, наконец, еще один аргумент впользу того, что вРоссии генерируется определенная нацияи, может быть, даже традиционная нация,— это трансформация политической системы вРоссии. Конечно, можно приклеить кней ярлык типа «управляемой демократии» или «суверенной демократии», но, посути, общество действительно отвергло инновации, привнесенные сЗапада при попытке выстроить модель классической либеральной демократии в 1990-е годы. Это состояние «полудемократии» более-менее устраивает ивласть, иобщество. Оно соответствует глубоко укорененному внашем обществе монархическому сознанию, когда кверховному правителю, даже избранному, относятся, посути дела, как кмонарху, способному «назначать наследника». Такая модель синкретизма, которая, помнению ряда исследователей, исходит «изглубины российскихруд», отражает какие-то традиции нашего менталитета. Нотак это или нетак, для меня лично вопрос скорее спорный.
С одной стороны, хочется в чем-то согласиться, например, сАндроном Кончаловским, постоянно рассуждающим натему кардинального отличия русского менталитета, трудовой этики, политической культуры. Сдругой стороны, смущает общий либеральный «мейнстрим», постоянно твердящий нам оторжестве русской архаики, русской ксенофобии, антидемократизме итак далее. Глядя нанаш социум непредвзятым глазом, как раз следов «архаики» и«почвы» видишь гораздо меньше, чем хотелосьбы. Посути, последние десятилетия оказались разрушительными для российской культурной «почвы» едвали невбольшей степени, чем вся советская история. Имне как практикующему социологу ближе характеристика того, что явижу, как «кризис беспочвенности», чем как торжество архаики итрадиций. Аэто означает, что внешний, лежащий наповерхности, политический исоциальный консерватизм, «новый русский порядок», окотором мечтают наши граждане— это что угодно, нотолько невозвращение кистокам, нерегенерация русской цивилизации, более того, вполне возможно, ее окончательные похороны.
Действительно, кто сегодня является носителем идей порядка исправедливости? Как показывают исследования, инетолько ВЦИОМовские, это как раз «средний класс», который, начиная с1998года иособенно активно последние пять-шестьлет, формируется вРоссии. Посути, это новая, социально очень молодая генерация русских, которая формируется наместе сохранявшихся даже впозднесоветские времена традиционных или полутрадиционных структур. Например, таже советская интеллигенция, какбы ее необзывали «образованщиной», всеже многое унаследовала отстарой русской интеллигенции. Сегодняее нети, скорее всего, уже никогда небудет. Естьли внашем обществе еще какие-то слои-носители традиционализма, русской ментальности, русских идеалов? Да, иони сохранялись, протянулись через весь советский период: это кроме интеллигенции еще крестьянство, военнослужащие, государственная бюрократия, хотя ивменьшей мере. Сейчас крестьянство добито окончательно, добито как образ жизни именталитет, анетолько как производитель сельхозтоваров. О«моральном облике» нынешнего служивого класса вообще всерьез иговорить нельзя.
За последние десять-пятнадцать лет все эти сегменты, островки российского традиционализма размываются. Формируется такой унифицированный образ жизни современного мегаполиса, при котором люди мало отличаются друг отдруга, сточки зрения интересов имотиваций. Различаются, может быть, только своими социальными возможностями. Наместе сегментов традиционного общества происходит формирование общества современной массовой культуры, глубоко оторванное отсвоих традиционных исторических корней. Ипоэтому ожидать, что этот самый «средний класс» станет некой ячейкой, вокруг которой может сложиться современная политическая нация, носитель идей новой русской цивилизации, смоей точки зрения, несколько преждевременно. Для нового «среднего класса» ближе совсем другая идея нации инационального государства— этото, что некоторые называют «нацией-корпорацией», объединяющей граждан общими сугубо прагматическими интересами. Ноэту тему ясегодня подробно развивать небуду.
Проводя социологические исследования, мыубеждаемся, что внашем обществе существуют весьма значительные идаже порядковые различия вописании базовых ценностей русского народа. Вкачестве таких базовых ценностей нашей цивилизации, накоторые часто делают упор ифилософы, ипростые граждане, выступают соборность, коллективизм, духовность, бескорыстие. Когдаже мыисследуем современную генерацию поэтим параметрам, выясняется, что эти ценности занимают место, прямо противоположное ожидаемому. Те, кто занимался сравнительными социологическими исследованиями России истран Европы (сошлюсь, например, наА. Демидова), говорят, что более индивидуалистического общества, чем всовременной России, вЕвропе просто несуществует.
Этоже касается иочень многих иных характеристик современной русской нации. Можно сказать даже, что современные россияне очень бедны «сверхидеями». Мыпроводили несколько лет назад большое исследование побазовым ценностям, пытаясь выделить какие-то сверхценности, способные мобилизовать общество, ивыяснили, что усовременных россиян очень слабо задейстсована эта «подкорка коллективного бессознательного», выражаясь языком Карла Юнга. Они очень прагматичны, ориентированы впервую очередь на какие-то практические формы жизненного успеха. Иесли такие поддерживающие мобилизацию ценности внашем обществе все-таки есть, тоони требуют каких-то особых изысков, недоступных для классической социологии. Мыостановились перед этим рубежом, ивыйти отценностей науровень цивилизационных мотиваций нам так инеудалось. Мыих попросту ненашли.
Вокруг чего может строиться современная массовая цивилизация? Есть традиционные идеи, откоторых Россия уходит, так инеприходя кнациональному государству. Значимость больших пространств, то, что иногда называется имперскими ценностями, ушла изразряда сверхценностей, ради которых россияне готовы чем-то жертвовать. Имперские ценности остались только науровне ценностей парадных. Когда идет обсуждение независимости Абхазии, Приднестровья, других территорий— да,конечно, все «за» их независимость, все готовыее поддержать, нотолько дотого рубежа, когда начинает пахнуть кровью. Как только пахнет кровью, поддержка прекращается. Все согласны стем, что империя, великое государство, собирающее под свою эгиду народы итерритории,— это хорошо, ноникто несобирается ради всего этого идти на какие-то реальные или даже мнимые жертвы.
Что касается идеи русской духовности,— мывидим, что современная генерация россиян очень сильно дистанцирована оттрадиционной русской культуры. Эта культура осталась частью наследия прошлого. Наши соотечественники сегодня смотрят нанеё примерно также, как современные греки— наразвалины античных Афин. Тоесть это нечто, что уже ушло, иникоим образом незатрагивает нынешнюю жизнь. Это, конечно, тема особого разговора, накоторый сегодня просто нет времени.
Многое говорится про объединяющую роль православия, будтобы способного превратить наше общество вдееспособную нацию. Такие выступления мыуже слышали сегодняи, наверное, будем слышатьеще. Тем неменее, идея оправославии как основе нации тоже носит «парадный» характер, хотя 70—75% россиян называют себя православными. Однакоэто, намой взгляд социолога-скептика,— неболее чем компенсация занедостаточную национальную идентичность. Поэтому ябы воздержался отзаявлений онекоем «православном ренессансе».
Адептам «православного ренессанса» ябы посоветовал оценить— сколько построено храмов, сколько служится православных литургий— инасколько ровно затотже исторический промежуток времени упала самая обычная нравственность наших сограждан, даже неговоря уже и о каких-то христианских заповедях. Итрезво сознаться, что эти два процесса попросту идут совершенно вразные стороны. Запомнилась фраза присутствующего здесь Вадима Царева вего сериале орусских философах отом, что под вывеской «православного ренессанса» всовременной России происходитее расхристианивание иутверждение псевдоязыческих архаических верований. Желающих окропиться «крещеной водой» или приложиться кмощам того или иного святителя полным полно, новот сзаповедью «возлюби ближнего своего» как-то унас никак неполучается. Пусть меня простят политики изчисла «православных граждан», язнаю, конечно, людей высокой христианской морали, нокак социолог, яизучаю массовые процессы, ито, что явижу, совсем неутешительно. Даже советская мораль при всейее определенной ущербности была посути ближе кхристианской, чем нынешняя, встране «торжества православия».
И, наконец, то, очем говорил, открывая встречу, Михаил Ремизов— это сама идея этничности. Здесь тоже необходимо специальное обсуждение, но, намой взгляд, как основа идентичности она тоже явно недостаточна. Вовсяком случае,— втом виде, вкаком она существует вумах нынешних россиян. Япостоянно спорю сосвоим другом иколлегой Валерием Соловьем, который будетвыступать сегодня, что явупор невижу никакой «революции этничности». Вся кухонная болтовня натему «черножопых»— это лишь компенсация заполное неумение отстоять свои этнические интересы вреальной жизни. Энергетики «голоса крови» влучшем случае достаточно, чтобы иной раз набить кому-то морду, ее никак нехватит насоздание национального государства. Идея «общности покрови» сегодня— это идея консолидации малых социальных групп вусловиях, когда общество испытывает крайний недостаток социальных связей. Она неимеет ничего общего срусской цивилизацией, русской почвой, посвоей энергетике она скорее противостоит идее общегражданской идентичности иболее разрывает государство, чем его скрепляет.
Вот натакой печальной ноте приходится заканчивать свое выступление. Яневижу ничего или почти ничего всегодняшней жизни, что внушалобы оптимизм. Зато вижу политиков «русского направления», которым все ясно, все понятно, нужно только взять власть, сформировать «русское правительство».Имнепонятно, что системный кризис встране связан отнюдь несприсутствием инородцев, втом числе ивовластных структурах, асглубоким кризисом самих русских, тех идей иценностей, которые мыпопривычке называем русскими.
Чтобы внести хоть какой-то конструктив, ябы посоветовал идеологам «русского движения» побольше уделять внимания идее русского социально-политического проекта, окотором уже очень много говорится иговорилось, нодаже основные контуры которого пока неопределены ипока зависают ввоздухе. Мне интуитивно кажется, что здесь есть что-то, что сможет сработать, зацепить заживое. Это идея как ожидание сработала впервоначальном варианте «Родины», исегодня она находится намагистрали общественного запроса. Большинству россиян ненравится нинынешний строй, нехотят они возвращаться ивсоветские времена. Нопри этом, безусловно, существует экзистенциальный голод на«справедливый порядок».
Леонтий Бызов, руководитель отдела социально-политического анализа ВЦИОМ.
Жители Москвы и области в ближайшие дни смогут увидеть полет МКС
Международную космическую станцию (МКС) в ближайшие дни можно будет увидеть над Москвой и Подмосковьем, для этого ушедшим на изоляцию жителям даже не придется выходить на улицу - станция будет видна из окон квартир, сообщает Музей космонавтики.
Первопроходцы Марса. Пять самых знаменитых марсоходов
20 марта NASA сообщила о полной готовности марсохода Perseverance к полету. На него были установлены специальные пробоотборники для грунта. Именно в них марсоход может привезти на Землю образцы поверхности и, кто знает, возможно и жизнь.
На Марсе обнаружили странную дыру
Ученые НАСА обнаружили на снимках Марса необычную дыру. Отверстие расположено на склоне потухшего вулкана и может намекать на живые организмы, сообщается в блоге НАСА.
Планета Марс | Технический прогресс | Космодромы | высокие технологии | Современная культура | Иван Ильин | Шпенглер | Национальная идея | наукограды | городские игры
« Назад