Вклубе «Реставрация» открылась выставка одного изсамых необычных портретистов Москвы. В19лет онуехал изродной Армении вроссийскую столицу. Став учеником Андрея Васнецова, переехал вГерманию. ВМоскву вернулся известным европейским портретистом. Новая серия работ Гаго Рушаняна— эротические акварели под названием «НЮансы». Легкие, точные, характерные рисунки. Художник-портретист рассуждает о мифах в искусстве, о бессмысленности авангарда, о деньгах и хорошем аппетите.
Впреддверии выставки художник ответил навопросы корреспондента газеты ВЗГЛЯД Михаила Довженко.
— Гаго, тебя все знают как художника, который пишет маслом, который как портретист участвует вовсех самых заметных московских вернисажах. Ивдруг— серия акварели. Счего вдруг такой эксперимент?
—Незнаю, просто в какой-то момент мне показалось, что выставки, вкоторых я«планово» участвую, неразвивают меня. Каждая изних лишь ставит какую-то галочку, нонедает импульса кдальнейшему развитию. Вкаждой изэтих выставок главным является слово «коммерция», ане«творчество»...
—Новедь «НЮансы»— это ведь тоже выставка-продажа...
—Нет, нуискусство и«продажа» всегда сопутствуют друг другу, ивэтом нет ничего необычного. Яговорю оситуациях, когда есть явный перегиб всторону коммерциализации искусства. Атакого недолжно быть. Порой смотришь накартину иничего невидишь, кроме надписи: «Купите меня». Ниокаких «художественных задачах» после этого иречи неидет. Такое— всегда разочаровывает.
«Эротика интересна еще итем, что это— всегда— пограничная зона, вкоторой можно легко провалиться».
—Атывпервые выставляешь напродажу эротику? Ведь «НЮансы»— это именно эротические акварели.
—В2000году уменя была одна очень успешная выставка акварели вМоскве ив2003— вГермании, она называлась «Лики Лилит». Тематика работ была очень похожа. Кстати, именно вГермании они имели наибольшую популярность. Больше, чем все остальные мои работы.
—Тоесть, сегодняшняя выставка— это возвращение ктем прошлым приятным моментам творчества?
—Тызнаешь, яготовился выставлять масло. Нокогда яувидел интерьеры клуба «Реставрация», топонял, что они требуют легкости, которая есть только уакварели. Несколько месяцев яготовил эту серию работ. Бываетже такое, что художественные идеи отталкиваются отзаданного пространства. Ктомуже, повремени это совпало сначалом весны. Захотелось внутренне приблизить это время года. Захотелось настроить себя напозитив.
—Тоесть, эротика иакварель— это всегда позитив?
—Да, конечно. Вообще, ясчитаю, что влюбой женщине, какбы она нипозировала, нет ничего некрасивого. Такого просто неможет быть. Небывает ничего пошлого. Это вних отсутствует поопределению.
Правда, сам художник может быть пошлым внутри. Отэтого нет защиты. Так что эротика интересна еще итем, что это всегда пограничная зона, вкоторой можно легко провалиться. Вней все решают неуловимые нюансы— линий, поз, оттенков. Поэтому художников всегда тянет испытать себя, попробовать сыграть наних.
—Атысогласен стем, что если твои работы непродаются, тоэто неискусство? Или наоборот?
—Как раз наднях уменя вгостях был один художник-коллекционер. Имысним разговорились наэтуже тему. Вспомнили, что вистории была масса примеров того, что хорошие вещи часто непокупали, а, наоборот, плохие шли наура забольшие деньги. Вискусстве ведь очень просто надуть какое-тоимя, ивсе будут стоять вочереди заним.
—Может быть, это потому, что люди вбольшинстве своем немогут, даинедолжны разбираться вискусстве?Ихнужно просто направить, объяснить, что «богато», ачто «дешево».
—Есть, конечно, неофиты, которые ничего непонимают вискусстве, и, еслиим сказать, что нужно купить, тоони это купят. Недавно навыставке одного уважаемого художника ятакое как раз наблюдал. Два посетителя общались друг сдругом: «Мне сказали, что эти две работы хорошие, их бериты. Атетри— возьмуя.Мне сказали, что они тоже ничего». Все еще зависит оттого, какой авторитет сказал.
—Недавно вИнтернете появилась репродукция одной картины, исообщалось, что она была якобы куплена нааукционе Sotheby’s за250тысяч долларов, нооказалась подделкой. Все сошлись намнении, что, даже если картина подделка, тоона стоит таких денег. Насамом деле, ее нарисовал тотже человек, который ивывесилее всети, чтобы проверить реакцию публики на«стоимость» работы, которая ничего нестоит. Частоли создаются такие мифы вискусстве?
—Явообще считаю, что, если картина какого-то художника стоит миллионы долларов, тоэто— миф поопределению. Пусть даже этот художник сто лет назад умер. Откуда появляются такие суммы— толком ответить никто неможет. Просто все почему-то считают, что все французское вискусстве— это дорого.
Снедавних пор все русское стало дорожать. Сейчас русские художники стоят практически столькоже, сколько ифранцузы. Оничто, изменились запоследнее время? Или французы стали хуже?
—Счемже это связано?
—Мне кажется, что выросла самооценка страны. Мысами начали относиться ксвоему искусству спозиции: «Все, что наше— это хорошо идорого». Тем самым внушили такоеже отношение ксвоим художникам ииностранцам. Престиж страны, который впоследнее время возрос, автоматически поднимает престиж истоимостьее искусства.
—Сэтой точки зрения самым дорогим искусством вмире должно быть американское.
—Атак оно иесть. Джексон Поллак стал одним изсамых дорогих. Ночто делали американцы, пока этого непроизошло?
Внесколько своих художников государство вкачивало средства, выкупалоих нааукционах. Откуда иначе появиласьбы неоправданно высокая цена работ Уорхола или Раушенберга?
Кстати, сРаушенбергом ябыл знаком. Таквот, врезультате таких манипуляций заДжексона Поллака нааукционах платят вдесятки раз больше, чем заТициана.
—Художник вообще должен быть богатым?
—Нет. Ноондолжен быть защищен отсоциальных укусов. Нобогатым ему быть вредно, потому что большими деньгами нужно управлять. Аэто отнимает время имысли.
Его творческая потенция врезультате падает, онначинает думать другими измерениями. Онпревращается вподобие дракона. Таких художников янераз видел. Художник ведь должен быть счастлив непотому, что унего много денег, апотому, что онимеет возможность творить, будучи при этом социально независимым.
Скажем, Пикассо умер миллиардером. Номногие гениальные художники умерли отголода. Должна быть золотая середина— глупо иметь много денег, нотакже глупо голодать.
Водной изкниг Гессе известный мастер, учит молодого, что нужно делать, чтобы стать настоящим художником: «Первое, тыдолжен хорошо кушать. Второе— утебя должен быть хороший стул. Итретье— утебя должна быть красивая любовница».
Если тывыполнишь все эти пункты, тыстанешь хорошим художником.
—Атысам богатый или бедный художник?
—Ямогу себе позволить вести себя свободно. Ноденьги уменя незадерживаются. Эти «билеты жизни», как говорил мой приятель, приходят комне иуходят.
Новот что язаметил— если какую-то картину япродаю дешево, тоона меня потом наказывает. Япотом долго немогу писать. Яее должен либо подарить, либо продать дорого.
Когда в1990году вМоскве англичане скупили половину моей выставки, явообще недумал, что мои картины можно продавать. Для меня это было таким удивлением. Ятогда жил вобычной «однушке» наБакулева, что на«Юго-Западной».
Принес туда эти пачки денег, посмотрел наних, апотом два месяца ходил как Иуда. Яведь делал эти работы для себя, для собственного эстетического потребления. Ивдругих уменя забрали, адали— денег. Норазве они представляли изсебя что-то?
Это вещи издругого измерения.
—Тыговоришь, что для тебя важно быть свободным. Агде тыболее свободно себя чувствуешь— вРоссии или вЕвропе, где провел многолет?
—Парадокс втом, что Европа считается свободной территорией, нояэту свободу как-то непочувствовал.
ВГермании мне всегда говорили: «Тынаходишься всвободной стране». Аяприехал изсвободной страны. ЯнивСССР, нивРоссии зажатым себя никогда нечувствовал.
Во-первых, абсолютной свободы несуществует. Во-вторых, свобода— это всегда внутреннее качество человека. Даже если тебя закрыли в каком-то помещении, тотыможешь быть свободным, потому что наличие этого ощущения зависит только оттебя.
ВГермании, несмотря навсе условия, ячувствовал себя очень зажатым. Незнаю, почему. ВоФранции— было легче. По-моему, это просто намоленная вхудожественном плане страна. Едешь постране, видишь гору Святой Виктории ивспоминаешь, чтоее писал Сезанн.
Апро Париж вообще можно неговорить. Модильяни знал, что умирает вПариже, новедь немог изнего уехать. Даже втак называемые «темные века» французские короли ценили искусство, были чокнутые коллекционеры, которые вкладывали деньги вживопись.
Апросто потому, что они всегда понимали, что искусство— это высшее проявление человеческого духа. Жизнь человека— коротка ипролетает мгновенно, аискусство эти мгновения останавливает. Даже мимолетное хорошее настроение через минуту сменится, аискусство его задержит ввеках.
—Как тыотносишься ктому, что твои портреты часто сравнивают сМодильяни?
—ИвГермании мне такое говорили. Чаще всего, мой «Портрет Полины» сравнивают спортретом Ахматовой.
Незнаю, может быть, там переданы какие-то схожие чувства, несмотря нато, что эти работы выполнены всовершенно разной технике. Но, скажу честно, вцелом сравнение меня сМодильяни— вкорне неверное. Несмотря нато, что он— очень хороший художник, итакие параллели, казалосьбы, могли быть лестными.
Унас совершенно разная энергетика. Хотя, нет ведь ниодного художника вмире, внутри которого небылобы множества других.
—Как говорил Дали, если хочешь стать великим— копируй великих мастеров...
—ИРоден говорил нечто подобное: «Когда яродился, первое, что яувидел— это творения великих мастеров, которые зажгли вомне искру творчества».
Даже ребенок, когда рождается, вначале подражает своим родителям. Иэто нормально. Просто есть преемственность. Икогдаее нет— это как раз плохо. Получается, что ухудожника нет корней.
Былже период, когда в 90-х годах художники кинулись искать так называемый «оригинальный путь», прагматично искали «свое лицо». Это смешно.
Втечение всей жизни художник формируется естественным образом, испытывая влияние множества вещей вокруг, инельзя однажды все прервать, начать все счистого листа. Эта история длится спещерных рисунков. Она непрерывна.
Япоявился на какой-то короткий отрезок времени ипоставил свою особенную подпись. Норазвитие художественной истории из-за этого непрекратилось инеизменило своего направления. Поэтому ясчитаю, что авангард— это удел плебса, который ненаучился искусству, нохочет быть кнему причастным.
Ведь для того, чтобы стать мастером, нужно много лет учиться, итолько тогда тысможешь стать частью этого большого исторического потока развития искусства. Ноесли тыненаучился ничему, нотебе тоже хочется, тотыспособен только наавангард.
—Твоим учителем вПолиграфическом институте был Андрей Васнецов. Можноли сказать, что тыстал продолжателем его творчества вэтом большом историческом потоке живописи?
—Мне действительно повезло быть учеником этого гения. Ведь кроме того, что онсам посебе очень хороший художник, онеще изамечательным педагогом.
Некаждый художник может учить. Таквот, онговори, что никогда ненадо ему подражать. Онпросто нам объяснял смысл всего этого исторического развития живописи— что изчего выросло. Аперед нами всегда стоял онсам— как большая величина вэтом художественном мире. Унас перед глазами был живой пример, накоторый нам можно было равняться.
Исам факт того, что сейчас этот художник очень востребован, что вТретьяковке суспехом прошла выставка его работ, говорит отом, что ондействительно настоящий мастер. Мнеже посчастливилось принять участие вподготовке той выставки— таким вот образом отблагодарить своего учителя.
Некаждому дается такая возможность.
—Одно время тыведь жил вего мастерской.
—Да. Имне тогда казалось, что яживу вТретьяковской галерее. Это было счастьем для меня. Ведь Васнецов— очень богатый художник, втом смысле, что вего картинах много разной информации, которую ямог впитывать.
—Сейчас есть такие мастера? Мне кажется, что сейчас вживописи время тотального застоя.
—Такое ощущение, что все сейчас ушли вовнутреннюю эмиграцию. Другие стали просто спекулировать словом «художник».
Ведь кто такой живописец? Это человек, делающий шаг втемноту сосвечкой вруке. Азаним идут люди. Онсам затолпой неидет. Кто так сегодня делает, просто паразитирует наблагородном образе художника, который складывался веками.
Причем зрители, даже если они необразованны, все равно все поймут— сердцем. Когда яжил вмастерской Васнецова, комне пришла позировать простая девушка. Яувидел, как она стоит перед его «Бабулями». Ияпочувствовал, что она плачет.
Причем, комне она стояла спиной. Она ничего непонимала вживописи, особенно всуровых работах Васнецова, ноона очень хорошо прочувствовала эту работу. Так что народ все поймет, рано или поздно.
Правда, ядосих пор непонимаю, как тотже народ досих пор терпит этого ужасного Петра, который разрушает пространство вокруг себя. Яже хожу поэтому городу, любуюсьим имне неприятно видеть такой художественный диссонанс.
Онслишком сильно царапает мое эстетическое чувство.
—НоЭйфелеву башню долго воспринимали также, асейчас это— символ Парижа.
—Ничего подобного. Эйфелева башня сама посебе очень гармонична. Мне очень нравится фраза кого-то изфранцузских писателей, которого спросили, почему онпостоянно обедает вресторане внутри башни. Онответил, что это— единственное место вПариже, откуда онее невидит.
—Японял, почему тынелюбишь «Петра» Церетели. Внем нет ресторана! Тывсегда обедалбы именнотам.
—Дело невэтом. Автом, что уменя есть одна жизнь, иявыбрал прожитьее вМоскве. Новэтом городе появляется очень много моментов, которые моя внутренняя сущность непонимает. Еслибы тыувидел наулице женщину, которая шлабы начетырех ногах, какбы тыее воспринял? Точно также явоспринимаю иэтого «Петра».
—Сейчас тыживешь вРоссии, долгое время жил вЕвропе, корни— армянские. Каким художником тысам себя ощущаешь— русским, европейским или армянским?
—Скорее, яармянский художник, несмотря нато, что сАрменией с19лет уменя нет никаких контактов. ВГермании меня называли «московским художником». С 1990-х годов мне кажется, что культурный центр Европы переместился именно вМоскву. Носейчас явэтом неуверен инепонимаю, что здесь происходит.
Жители Москвы и области в ближайшие дни смогут увидеть полет МКС
Международную космическую станцию (МКС) в ближайшие дни можно будет увидеть над Москвой и Подмосковьем, для этого ушедшим на изоляцию жителям даже не придется выходить на улицу - станция будет видна из окон квартир, сообщает Музей космонавтики.
Первопроходцы Марса. Пять самых знаменитых марсоходов
20 марта NASA сообщила о полной готовности марсохода Perseverance к полету. На него были установлены специальные пробоотборники для грунта. Именно в них марсоход может привезти на Землю образцы поверхности и, кто знает, возможно и жизнь.
На Марсе обнаружили странную дыру
Ученые НАСА обнаружили на снимках Марса необычную дыру. Отверстие расположено на склоне потухшего вулкана и может намекать на живые организмы, сообщается в блоге НАСА.
Планета Марс | Технический прогресс | Космодромы | высокие технологии | Современная культура | Иван Ильин | Шпенглер | Национальная идея | наукограды | городские игры
« Назад