Алла Ленько: Города как люди, сосвоим характером, экстраверты, интроверты. Увас фильм называется «Сад, который скрыт», авот венецианцы вфильме мне показались очень открытыми иобщительными. Так какой характер уВенеции, открытый или закрытый?
Татьяна Данильянц: Закрытый.
А. Л.: Вчём это выражается, ваших героев было сложно вывести наразговор?
Мысль уменя была такая, что счастье— это наш выбор.
Т. Д.:Ихпросто было сложно найти. Венеция настолько перенасыщена туристами, вотличие отлюбого другого города мира, что понять, где венецианец заэтой толщей туристов просто невозможно. Мывидим продавцов магазинов, эти венецианцы для нас действительно венецианцы. Акак выувидите культурную элиту? Они там спрятаны, как рыбы, которые сидят всвоих подземных, подводных дуплах.
А. Л.: Авыхотели найти коренных венецианцев?
Т. Д.:Да, ведь много иностранцев вВенеции селится.
А. Л.: Натворческой встрече созрителями высказали, что хотели показать только тех венецианцев, кто уже там живут ниодно поколение исчитают себя обязательно счастливыми?
Т. Д.: Напредпоказе этого фильма вМоскве вгосударственном центре современного искусства выступал директор итальянского центра, ионсказал, что этот фильм— этото, как видит Татьяна Данильянц. Действительно, янепретендую наподлинность того мнения, что вВенеции все счастливы. Это действительно очень тяжёлое место вплане выживания, там кроме торговли ничегонет. Нопри этом мывидим вфильме людей всостоянии такого воспарения. Герои связаны сгородом: оних поддерживает своей красотой, своей культурой, своими традициями, своей вот этой зеленью, водой, лагуной. Мысль уменя была такая, что счастье— это наш выбор.
А. Л.: Ввашей картине один изаристократов вспоминает своего друга Иосифа Бродского. Иявспомнила слова самого Бродского отом, что онхотелбы родиться вследующей жизни хоть крысой, нолишьбы вВенеции. Вы, ятак понимаю, тоже город этот очень любите, амоглибы представить, что вытам живёте?
Т. Д.: Вызнаете, мне, также как иЭлен Деган, одной изгероинь моего фильма, присущ синдром Марко Поло пожизни. НовВенеции онобостряется. Потому что вВенеции уже через пару недель тяжеловато, хочется уехать, чтобы развеяться. Бесспорно, замкнутое пространство начинает сильно воздействовать. Какой-то такой островной синдром возникает. Потому что пространство там действительно маленькое, хоть имногомерное. Уменя небыло опыта жизни вВенеции больше трёх месяцев, после этого, когда яприехала вМоскву, это было очень тяжело. Япросто шарахалась отвсего, потому что яреально закрылась. Венеция способствует некой герметизации.
А. Л.: Ядумала, чем крупнее город, чем больше народу, тем тыболее сам посебе. Нополучается, что вМоскве жить комфортнее?
Т. Д.: Для меняда. ЯвМоскве более открыта.
А. Л.:Вы, помимо того, что снимаете фильмы, ещё идемонстрируете чужие. Расскажите, почему возникала идея вашей программы короткометражек арт-хаусного кино?
Т. Д.: Яэтим проектом занимаюсь уже больше трёхлет. Вызнаете, эта программа пошла отпрактических нужд. Яимои знакомые снимаем короткий метр. Мытратим наэто кучу времени: ищем деньги, собираем эти коллективы. Вот если вмоём фильме «U» ещё немного занято народу, тово«Фресках снов» там больше
Итогда возникло моё режиссёрское волнение: делаешь-делаешь, аврезультате— где показывать?
пятидесяти человек задействовано. Ивот тыснимаешь такую работу, полную смысла, такую витальную работу ипотом оказывается, что утакой работы есть только несколько путей жизни. Первый путь— это фестивальный, который быстро заканчивается. Второй— телевидение. Нотелевидения, заточенного под арт-хаус, нет. Вернее, оно есть наЗападе. Аунас были только попытки делать такой канал, нокак были, так иушли. Итогда возникло моё режиссёрское волнение: делаешь-делаешь, аврезультате— где показывать? Ярешила организовать такую программу. Одно время она шла каждый месяц, было замечательное пространство, кинотеатр под эту программу. Нотакая программа— очень большой труд, это утомительно, потому что найти хорошие арт-хаусные работы сложно. Тогда ярешила некаждый месяц программу демонстрировать. Апоказывать её накрупных фестивалях, выставках, накрупны арт-событиях, гдебы эта программа попала вряд текущей жизни, вряд современного искусства. Пока это удаётся. Недавний такой эпизод программы— это когда врамках второй московской биеннале было показано две коллекции. Это был очень интересный опыт— собралось много народа.
А. Л.: Тоесть интерес карт-хаусному кино всёже есть?
Т. Д.: Есть.
А. Л.: Дело втом, что мне просто многое непонятно вплане реализации арт-хауса идокументального кино. Для кого оно снимается, зачем, если его практически никто невидит? Вот унас вРостове есть замечательный документалист Александр Расторгуев, онполучает призы, его знают, нотолько невРостове. Потому что внашем городе посмотреть его работы негде.
Т. Д.: Проблема вот вчём: по-нормальному, режиссёр недолжен заниматься всеми этими вещами. Оннедолжен заниматься промоушном собственного кино— это мучительно. Мне насамом деле несоставляет большой радости этим заниматься, когда уменя нет агента, нет промоутера, как, впрочем, иувсех российских режиссёров. Носейчас режиссёр, если оннезанимает какую-то активную позицию вплане своего кино или работ своих собратьев, тооноказывается визоляции. Это очень грустно. Почему документальное кино сейчас неизвестно? Потому что допродвижения урежиссёров руки уже недоходят, это, если говорить честно, такой тяжёлый труд, что просто нехватает времени.
А. Л.: Всоветское время кинодокументалистика выполняла какие-то идеологические задачи. Азачем сейчас вообщеона? Документальный фильм может повлиять внаше время на чьи-то умы или это— больше способ самовыражения для режиссёра?
Т. Д.: Уменя был такой удивительно захватывающий опыт первого предпремьерного показа фильма «Сад, который скрыт»: меня очень поразило, что пришло
Документалист Владимир Попов снял фильм «Станция Лямур» одеревне, где жители болеют гонореей.
очень много народа вЦентр современного искусства. Это вообще такое место, где собирается модная публика, новинтеллектуальном плане модная. Иниодин человек непокинул зал доконца фильма. Такого всвоей жизни яневидела никогда. Это меня натолкнуло намысль, что, наверное, всё зависит отправильной аудитории. Если тыеё находишь, тогда всё может получиться. Тут вопрос только вправильной организации встречи фильма иаудитории. Этим, повторюсь, идолжныбы заниматься промоутеры. Как ещё может вызвать интерес документальное кино? Конечно, янеспорю, есть скучное документальное кино. Ноэто уже проблема режиссёра. Есть действительно кино, которое неживёт, недышит.
А. Л.: Кстати, можно наваш взгляд приукрашать реальность, чтобы документальное кино дышало? Вот, например, была такая история. Документалист Владимир Попов снял фильм «Станция Лямур» одеревне, где жители болеют гонореей. Этот фильм объездил множество европейских фестивалей, его признали чутьли некиношедевром. Апотом выяснилось, что жители деревни ничем таким неболеют, ивообще всё это подстава. Цель оправдывает средства?
Т. Д.: Яникогда отаком даже неслышала. Втом кино, которое яделаю, ястараюсь неманипулировать. Янеиспользую такие стратегии, какимибы занятными они нибыли.
А. Л.: Тоесть вывсегда работаете воткрытую?
Т. Д.: Нуда. Люди, которые снялись вработе «Сад, который скрыт» знали, очём яхочу вести речь, очём снимаю кино. Иесли они нетак чувствовали, какя, тоони всегда могли мне обэтом сказать, выйти изфильма или сказать что-то другое. Мнеже хотелось показать тех людей, которые вэтом городе счастливы. Была пара человек, которые мне сказали, чтоим моя идея ненравится, что они здесь нечувствуют себя счастливыми. Нухорошо, они просто непопали вмоей фильм, незахотели сниматься. Авообще знаете, вызатронули интересный вопрос. Потому что есть вот такая вещь: когда есть актуальная тема иеё режиссёр обнаруживает, тоему ненадо применять манипулятивные стратегии, просто потому, что эта тема есть. Просто её надо взять, эту тему, голыми руками. Никакого насилия или усилия ненадо производить над реальностью. Она отдаст тебето, что тысправедливо увидишь. Аесли ты что-то видишь своё, ареальность сопротивляется, тотут уже надо искать какие-то другие решения. Явот даже неготова сейчас эту историю, окоторой вырассказали, обсуждать, анализировать, потому что яневидела таких примеров.
Авот например во«Фрескахсна» эпатаж заключается втом, что там нет слов итам очень странная пластика.
А. Л.: Знаете, явот читала ваши стихи, посмотрела фильмы. Мне кажется, что вывсё делаете очень искреннее, без агрессии ичрезмерной зауми. Что для меня странно немного, так как сейчас, мне думалось, время эпатажа изаявить осебе можно только, если громко кричать. Выже некричите, нодовольно известны. Насколько вам комфортно существовать сейчас икак выотноситесь кэпатажу, который внастоящее время актуален? Например такой эпатаж, как показан в«Борате», этоже посути тоже документалистика, яркая, актуальная, новтакой провокативной, многих раздражающих форме сделанная?
Т. Д.: Вызнаете, вовсех моих фильмах присутствует эпатаж. Ноэтот эпатаж— внутри культуры.
А. Л.: Изысканный.
Т. Д.:Да, внутри культуры. Когда ясняла фильм «U», точто это было посути? Япредложила обстоятельства своей героини, которую самаже исыграла, ипрожила эту жизнь. Начто это похоже? Позже сделал подобный опыт Учитель всвоём фильме «Прогулка».Но я-то это сделала задва года доэтого. Всё это говорит отом, что есть какие-то тенденции: некие формы награни игрового идокументального, реалити-кино. Создать такое— это была форма эпатажа. Авот например во«Фрескахсна» эпатаж заключается втом, что там нет слов итам очень странная пластика. Критики, которые видели, говорили, что здесь есть новый, свежий язык, эту тему можно развивать. Мне интересен эпатаж, но, повторюсь, внутри культуры. Авот «Бората» яневидела. Мне очень хочется увидеть, меня занимают такие люди. Номне очень важно, чтобы вфильме незадевалось этическое. Яневидела этот фильм, ничего немогу сказать. Но, помнению моих друзей,— это что-то чрезвычайно забавное.
Жители Москвы и области в ближайшие дни смогут увидеть полет МКС
Международную космическую станцию (МКС) в ближайшие дни можно будет увидеть над Москвой и Подмосковьем, для этого ушедшим на изоляцию жителям даже не придется выходить на улицу - станция будет видна из окон квартир, сообщает Музей космонавтики.
Первопроходцы Марса. Пять самых знаменитых марсоходов
20 марта NASA сообщила о полной готовности марсохода Perseverance к полету. На него были установлены специальные пробоотборники для грунта. Именно в них марсоход может привезти на Землю образцы поверхности и, кто знает, возможно и жизнь.
На Марсе обнаружили странную дыру
Ученые НАСА обнаружили на снимках Марса необычную дыру. Отверстие расположено на склоне потухшего вулкана и может намекать на живые организмы, сообщается в блоге НАСА.
Планета Марс | Технический прогресс | Космодромы | высокие технологии | Современная культура | Иван Ильин | Шпенглер | Национальная идея | наукограды | городские игры
« Назад