«ОРоссии. Три речи.»: «Российский Архив»; г.Чехов Московской области; 1995; ISBN 5-86566-015-2
О России
Разве можно говорить оней? Она— как живая тайна: еюможно жить, оней можно вздыхать, ей можно молиться; и, непостигаяее, блюстиее всебе; иблагодарить Творца заэто счастье; имолчать...
Ноодарахее; отом, что она даланам, что открыла; отом, что делает нас русскими; отом, что есть душа нашей души; освоеобразии нашего духа иопыта; отом, что смутно чуют внас инеосмысливают другие народы... оботражении внас нашей Родины— дабудет сказано вблагоговении итишине.
* * *
Россия одарила нас бескрайними просторами, ширью уходящих равнин, вольно пронизываемых взором даветром, зовущих влегкий, далекий путь. Ипросторы эти раскрыли наши души идалиим ширину, вольность илегкость, каких нет удругих народов. Русскому духу присуща духовная свобода, внутренняя ширь, осязание неизведанных, небывалых возможностей. Мыродимся вэтой внутренней свободе, мыдышимею, мыотприроды несемее всебе.— ивсеее дары, ивсеее опасности: идарыее— способность изглубины творить, беззаветно любить игореть вмолитве; иопасностиее— тягу кбезвластью, беззаконию, произволу изамешательству... Нет духовности без свободы;— ивот, благодаря нашей свободе пути духа открыты длянас: исвои, самобытные; ичужие, проложенные другими. Нонет духовной культуры без дисциплины;— ивот, дисциплина есть наше великое задание, наше призвание ипредназначение. Духовная свободность дана нам отприроды; духовное оформление задано нам отБога.
Разливается наша стихия, как весенняя полая вода,— ищет предела вне себя, ищет себе незатопимого берега. Ивэтом разливе наша душа требует закона, меры иформы; икогда находит, товрастает вэту форму свободно, вливается внее целиком, блаженно вкушаетее силу иявляет миру невиданную красоту...
Что есть форма? Грань впространстве; мера иритм вовремени; воля, закон идолг вжизни; обряд врелигии. Всмотритесь влинии нашей иконы; взавершенные грани наших храмов, дворцов, усадеб иизб; почувствуйте живой, неистощимый ритм нашего стиха, нашей музыки, нашей свободно творимой пляски— все это явления свободы, нашедшей свой закон, нонеисчерпанной инеумерщвленнойим. Так встарину облик царя венчал собою свободное биение народной жизни, нонеподавлял инеумерщвлялего; ибо народ свободно верил своему царю илюбил его искренно, изглубины. Так православный обряд наш дышит успокоением исвободой всвоей завершенности, цельности, игармоничной, мерной истовости.
Неразрешена еще проблема русского национального характера; ибо доселе онколеблется между слабохарактерностью ивысшим героизмом. Столетиями строили его монастырь иармия, государственная служба исемья. Икогда удавалосьим их дело, товозникали дивные, величавые образы: русские подвижники, русские воины, русские бессребреники, претворявшие свой долг вживую преданность, азакон— всистему героических поступков; ивних свобода идисциплина становились живым единством. Аизэтого рождалось еще более высокое: священная традиция России— выступать вчас опасности ибеды добровольцем, отдающим свое достояние ижизнь задело Божие, всенародное иотечественное... Ивэтом ныне— наша белая идея.
Наша родина дала нам духовную свободу; еюпроникнуто все наше лучшее, все драгоценнейшее— иправославная вера, иобращение кцарю, ивоинская доблесть, инаше доглубины искреннее, певучее искусство, инаша творческая наука, ивесь наш душевный быт идуховный уклад Изменить этой свободе— значилобы отречься отэтого дивного дара исовершить предательство над собою. Аотом, как понести бремя этого дара иотвратить опасности нанашем пути— обэтом должны быть теперь все наши помыслы, кэтому должны быть направлены все наши усилия. Ибо, если дисциплина без свободы мертва иунизительна, тосвобода без дисциплины есть соблазн иразрушение.
* * *
Россия одарила нас огромными природными богатствами, ивнешними, ивнутренними; они неисчерпаемы. Правда, они далеко невсегда даны нам вготовом виде: многое таится под спудом; многое надо добывать из-под этого спуда. Нознаем мывсе, слишком хорошо знаем, что глубины наши,— ивнешние, ивнутренние,— обильны ищедры. Мыродимся вэтой уверенности, мыдышимею, мытак иживем сэтим чувством, что «и нас-то много, иунас всего много», что «навсех хватит, даеще иостанется:»; ичасто незамечаем ниблагостности этого ощущения, нисопряженных сним опасностей...
Отэтого чувства внас разлита некая душевная доброта, некое органическое ласковое добродушие, спокойствие, открытость души, общительность. Русская душа легка, текуча ипевуча, щедра инищелюбива,— «всем хватит иеще Господь пошлет»... Вот они— наши монастырские трапезы, где каждый приходит, пьет иест, иславит Бога. Вот оно наше широкое гостеприимство. Вот иэта дивная молитва при посеве, вкоторой сеятель молится засвоего будущего вора: «Боже! Устрой иумножь, ивозрасти навсякую долю человека голодного исирого, хотящего, просящего, ипроизволяющего, благословляющего инеблагодарного»... Иесли впростых сердцах так обстоит, точтоже думать осердце царя, где «всей Руси было место» игде был источник любви, справедливости имилости для всех «сирот» без изъятия?..
Да, благодушен, легок идаровит русский человек: изничего создаст чудесное; грубым топором— тонкий узор избяного украшения; изодной струны извлечет игрусть, иудаль. Инеонсделает; а как-то «само выйдет», неожиданно ибез напряжения; апотом вдруг бросится изабудется. Неценит русский человек своего дара; неумеет извлекать его из-под спуда, беспечное дитя вдохновения; непонимает, что талант без труда— соблазн иопасность. Проживает свои дары, проматывает свое достояние, пропивает добро, катится вниз полинии наименьшего сопротивления. Ищет легкости инелюбит напряжения: развлечется изабудет; выпашет землю ибросит; чтобы срубить одно дерево, погубит пять. Иземля унего «Божия», илес унего «Божий»; а«Божье»— значит «ничье»; ипотому чужое ему незапретно. Несправляется онхозяйственно сбременем природной щедрости. Икак нам быть вбудущем сэтим соблазном бесхозяйственности, беспечности илени— обэтом должны быть теперь все наши помыслы...
* * *
Россия поставила нас лицом клицу сприродой, суровой изахватывающей, сглубокой зимой ираскаленным летом, сбезнадежною осенью ибурною, страстною весною. Она погрузила нас вэти колебания, сра-створила сними, заставила нас житьих властью иглубиной. Она дала нам почувствовать разливвод, безудерж ледоходов, бездонность омутов, зной засухи, бурелом ветра, хаос метелей исмертные игры мороза. Идуши наши глубоки ибуреломны, разливны ибездонны, инаучились вовсем идти доконца инебояться смерти.
Нам стал, послову Тютчева «родим древний хаос»; и«безглагольные речи» его стали доступны ипонятны нашим сердцам. Нам открылся весь размах страстей ивсе крайности верха иниза, «самозабвенной мглы» и«бессмертного солнцаума» (Пушкин), сонной вялости ибуйной одержимости, бесконечной преданности насмерть инеугасимой ненависти навсю жизнь. Мыкоснулись, влице наших Святых, высшей, ангельской праведности; исами изведали природу последних падений, безумства, злодейства исатанинства. Изэтих падений мывынесли всю полноту покяяния ивсю остроту совестных угрызений, сознание своего «ничтожества» иблизость ксмирению. Нотяжести смирения мыневынесли имеры его несоблюли: мывпали всамоуничижение иуныние; ирешили, что «мы— перед Западом— ничто». Инесправившись сэтим чрезмерным бременем, самоглодания исамоуничижения, вознаградили себя мечтанием отом, что «мы— народ богоносец», что мы«соль вселенной»... Мало того, мыневыдержали соблазна этой вседоступности, этой душевной раскачки ивпали вдуховное всесмешение: мыпотеряли грани божественного инебожественного, неба иземли, добра изла; мыпопытались обожествить сладострастие ивозвеличить грех; мызахотели воспеть преступление ипрославить слепую одержимость; мыотвернулись отстыда, погасили разум, разлюбили трезвение, потеряли дорогу кдуховной очевидности. Ивот, перед революцией— хлыстовское начало захватило русскую интеллигенцию: возникло хлыстовское искусство, хлыстовская философия, хлыстовская политика,— политика вседоступности ивседозволенности... Ивоцарилась смута ивсе пошло верхним концом вниз...
Нособлюдемже наши дары иодолеем наши соблазны. Чувство беспредельности, живой опыт ночной стихии, дар пророческой одержимости— дала Нам наша родина. Отречься отэтого дара— значилобы отречься иотнее иотсебя. Аотом, как понести иоформить этотдар, непадая инероняяего, как очистить его отсоблазнов, как освятить его молитвою ипронизать Божиим лучом,— обэтом нам надо болеть ирадеть неустанно... Ибо это есть путь кисцелению ирасцвету всей русской культуры.
* * *
Всем тем Россия дала нам религиозно-живую, религиозно-открытую душу. Издревле иизначально русская душа открылась Божественному ивосприняла Еголуч; исохранила отзывчивость ичуткость ковсему значительному исовершенному наземле.
«Нет наземле ничтожного мгновенья», сказал русский поэт; икиспытанью, кудостоверенью этого нам даны живые пути. Заобставшиминас, «всегда безмолвными предметами» нам дано осязать незримое присутствие живой тайны; нам дано чуять веяние «нездешнего мира». Инаши поэты, наши пророки удостоверилинам, что это духовное осязание нас необманывает: орлим зраком видели они воочию эту «таинственную отчизну» исвое служение осмысливали сами, как пророческое.
Что есть жизнь человека без этой живой глубины, без этой «осиянности исогретости» внутренним светом? Это— земное без Божественного; внешнее без внутреннего; видимость без сущности; оболочка, лишенная главного; пустойбыт, бездыханный труп, повапленный гроб; суета, прах, пошлость...
Изглубины нашего Православия родился унас этот верный опыт, эта уверенность, что священное есть главное вжизни ичто без священного жизнь становится унижением ипошлостью; аПушкин иГоголь подарили нам это клеймящее ирешающее слово, которого кажется совсем неведают другие языки инароды...
Пусть неудается нам всегда ибезошибочно отличить главное отнеглавного исвященное отнесвященного; пусть низы нашего народа блуждают впредчувствующих суевериях, аверхи гоняются сослепу запустыми излыми химерами. Страдания, посланные нам историей, отрезвят, очистят иосвободятнас... Ноксамому естеству русской народной души принадлежит это взыскание Града. Она вечно прислушивается кподдонным колоколам Китежа; она всегда готова начать паломничество кдалекой иблизкой святыне; она всегда ищет углубить иосвятить свойбыт; она всегда стремится религиозно приять ирелигиозно осмыслитьмир... Православие научило нас освящать молитвою каждый миг земного труда истрадания:— иврождении, ивсмерти; ивмолении одожде, ивокроплении плодов; ивмиг последнего, общего, молчаливого присеста перед отъездом; ивосвящении ратного знамени, ивнадписи наздании университета; ивкороновании Царя, ивборьбе заединство исвободу отчизны. Оно научило нас желанию быть святою Русью...
Ичто останется отнас, если мыразвеем иутратим нашу способность крелигиозной очевидности, нашу волю крелигиозному мироприятию, наше чувство непрестанного предстояния?
* * *
Созерцать научила нас Россия. Всозерцании наша жизнь, наше искусство, наша вера...
Узрячего глаза прикованы кдали; услепого очи уходят вглубь.
О, эти цветущие луга ибескрайние степи! О, эти облачные цепи игряды, игрозы, игромы, исверкания! О, эти темные рощи, эти дремучие боры, эти океаны лесов! Эти тихие озера, эти властные реки, эти безмолвные заводи! Эти моря— тосолнечные, толедяные! Эти далекие, обетованные, царственные горы! Эти северные сияния! Эти осенние хороводы ипобеги звезд! Отвас прозрели маши вещие художники. Отвас наше видение, наша мечтательность, наша песня, наша созерцающая «лень»...
Красота учит созерцать ивидеть. Итот, кто увидел красоту, тот становитсяее пленником иее творцом. Онмечтает оней, пока несоздастее; асоздавее, онвозвращается кней мечтой завдохновением. Онвноситее вовсе: ивмолитву, ивстены Кремля, ивкустарную ткань, ивкружево, ивдела, ивподелки. Отнее души становятся тоньше инежнее, глубже ипевучее; отнее души научаются видеть себя, свое внутреннее исокровенное. Истрана дает миру духовных ясновидцев.
Можноли верить, невидя? Можноли верить отволи имысли? Можетли рассуждение ума или усилие воли заменить врелигии видение сердца? Если это возможно, тоэто вера ненаша; это вера чужая, западная, мертвая. Православная Россия верит иначе, глубже, искреннее, пламеннее Вее вере есть место иволе; новоля невынуждает издуши веру, асама родится отверы, родится огненная, непреклонная, неистощимая. Есть место иразуму; норазум неродит веру инеобессиливаетее нирефлексией, нилогикой, нисомнением; онсам насыщается верою имудреет отнее. Вераже родится оттого, что человек созерцает Бога любовью... Идахранят русские души эту веру иее источники доконца; данесоблазняются чужими неудачами иблужданиями...
Новедь отчрезмерной созерцательности души становятся мечтательными, ленивыми, безвольными, нетрудолюбивыми... Откроемже себе глаза инаэту опасность; ибудем неустанно ковать силу, верность ицельность нашего русского характера.
* * *
Россия дала нам богатую, тонкую, подвижную истрастную жизнь чувства.
Что есть душа без чувства?— Камень.— Норазве наодном чувстве можно строить характер народа?..
Носясь без руля ибез ветрил, поволе «чувств:», наша жизнь принимает обличие каприза, самодурства, обидчивости, подполья, неуравновешенности иожесточенности. Носочетаясь сприродной добротою исмечтою обеспредельности, она создает чудные образы добродетели, гражданской доблести игероизма.
Вот она— эта удоборастворимость русской души: способность умилиться без сентиментальности; простить отвсей души; закончить грешную разбойную жизнь подвижничеством. Вот она— русская воля ксовершенству: способность кмонашескому целомудрию, содержимому втайне; поиски отречения итишины; простота иестественность вгеройстве; верность истойкость перед лицом мучений исмерти; предсмертная схима русских царей... Вот оно— русское мечтание ополноте ивсецелости: это всенародное христосованье наПасху; это собирание всех людей, всех сословий ивсех земель русских под единую руку; эта кафоличность веры; эти юношеские грезы обезусловной справедливости; эти наивные мечты опреждевременном инепосильном братстве всех народов... Вот она— эта склонность русского народа взращивать теобщественные формы, которые покоятся набратстве или зиждутся жертвою илюбовию: приход, артель, землячество; монастыри; человеколюбивые учреждения, рождающиеся изжертвы; монархический уклад, немыслимый без жертвенной любви кродине икцарю...
Ивряду этих нравственных образов, красуется своею мудростью древнее русское соединение иразделение церкви игосударства. Церковь учит, ведет, наставляет, советует ипомогает: укрепляет, благословляет иочищает;— нонепосягает, невластвует, неповелевает инепорабощает. Она блюдет свободу— пасомого ипасущего; ипотому незаискивает, непокоряется, нераболепствует инеугодничает; она— власть, нонеотмира сего; она духовник иангел хранитель. Агосударство— бережет, обороняет, покоит церковь ипредоставляетей все необходимое; проверяет себя голосом церкви, ищет совета, духовного умудрения исовестной чистоты. Ноионо непосягает нацерковь, невозглавляетее, непредписывает церквиее духовного закона истроя. Власть чтит свободу церкви, ноневозлагает нанее своего бремени, неискушаетее своими дарами исоблазнами, исама творит дело своей земной заботы; нотворит его религиозно-осмысленно иответственно.
Есть, чему поучиться Западу урусского Востока. Есть непреходящая мудрость идоблесть внашей истории...
Ипусть неговорят, что «русская культура началась всего лишь один век тому назад», что русский народ малограмотен, что он и думать-то как следует ненаучился... Духовная культура совсем неисчерпывается культурою рассудочной; напротив, отплоского исамоуверенного рассудка истинная культура разлагается игибнет. Ноесть еще культура сердца, совести ичувства, есть культура созерцания, видения; есть культура служения, самоотречения ижертвенности; есть культура веры имолитвы; есть культура храбрости иподвижничества. Этой-то культурой строиласьи. держалась Россия. Икогдаона, позже других народов, приступила кразумному инаучному оформлению своих, накопленных вдухе, богатств,— тоей было откуда черпать свои содержания; исамобытностьее созданий прославилась повсему миру. Наших кладезей ирудников, наших подземных озер игорных жил— никто иникогда несможет отнять унас. Изаменитьих былобы нечем: ибоих недаст никакой рассудок иих незаменит никакой «ум». Мало того: без них самый уместь глупость; без них рассудок уводит науку внесущественность имертвенное крючкотворство; без них философия становится праздной икощунственной игройума.
Пустьже неосведомленные идуховно слепые люди, выше всего ставящие умственную полуобразованность массы, говорят омнимой «некультурности» России. Насамом деле Россия есть страна древней исамобытной духовной культуры; инезападным ученым позволительно судить оней понаслышке. Ипусть внаучной культуре Россия страна молодая; ведьее старейшему университету только что минуло 175лет... Чтож, тем богаче иплодотворнее будетее будущее... Иэто будущее дабудет органически ицелостно связано сее сокровенным духовным богатством!..
Новедь чувствительность ифантазерство вполитике бывают беспочвенны, безвольны, игибельны; анравственный идеализм может выродиться всентиментальность, впустое, рудинское прекраснословие, вморальную заносчивость... Запомним жеэто! Незабудем этой опасности! Нонеотречемсяже из-за нее отнаших сокровищ инебудем искать спасения вмеханической пустоте и«американизме»...
* * *
Иеще один дар дала нам наша Россия: это наш дивный, наш могучий, наш поющий язык.
Внем вся она,— наша Россия. Внем все дарыее: иширь неограниченных возможностей; ибогатство звуков, ислов, иформ; истихийность, инежность; ипростота, иразмах, ипарение; имечтательность, исила; иясность, икрасота. Все доступно нашему языку. Онсам покорен всему мировому инадмирному, ипотому властен все выразить, изобразить ипередать.
Пока звучитон, всвоей неописуемой музыкальности, всвоей открытой четкой, честной простоте, всвоей скромности, вкоей затаилась великая власть, всвоем целомудрии, всвоей кованности иритмической гибкости, -кажется, что это звучат сами именуемые предметы, знаменуя осамих себе иотом большем, что скрыто заними. Акогда смолкают его звуки, столь властные истоль нежные,— товодворяется молчание, насыщенное высказанными несказанностями...
Это язык острой, режущей мысли. Язык трепетного, рождающегося предчувствия. Язык волевых решений исвершений. Язык парения ипророчеств. Язык неуловимых прозрачностей ивечных глаголов.
Это язык зрелого самобытного национального характера. Ирусский народ, создавший— этот язык, сам призван достигнуть душевно идуховно той высоты, накоторую зовет его— его язык...
Горенам, что неумели мыберечь наш язык ибережно растить его,— вего звучании, вего закономерной свободе, вего ритме, ивризах его органически выросшего правописания. Нелюбитьего, неблюсти его,— значит нелюбить инеблюсти нашу Родину.
Ачто есть человек без Родины?
Чем были бымы, еслибы кому-нибудь удалось оторвать нас отнашей России?
Пустьже другие народы поймут изапомнят, чтоим только тогда удастся увидеть ипостигнуть Россию, когда они познают иночуют нашу речь. Адотех пор Россия будетим непонятна инедоступна; дотех пор они ненайдут кней нидуховного, ниполитического пути.
Пусть мир познает наш язык ичерез него впервые коснется нашей Родины. Ибо тогда, итолько тогда онуслышит неоНей, аЕе.
АоНей— говорить нельзя. Она как живая тайна: Еюможно жить, оНей можно вздыхать.Ейможно молиться; и, непостигаяЕе, блюстиЕевсебе; иблагодарить Творца заэто счастье; имолчать.
. ОПУТЯХ РОССИИ
Неисповедимы Божии пути. Сокрыты отнас Его предначертания, изнамения Его скудно постигаются нашим детским разумом. Лишь края риз Его касаемся мывнаших постижениях; илишь всвященном тумане виднеются нам судьбы нашей земли...
Естьли русская душа, которая невострепеталабы инесмутилась внаши годы инеподумалабы сукором освоем народе исмалодушием осудьбах ипутях нашей России?.. О, эти годы, годы распада, бессилия истона... Годы соблазна истыда... восстания иотрезвляющей расплаты... Игероического умирания лучших сынов... Намли несмутиться? Намли непасть духом? Икогдаже конец испытанию? Икуда ведешь Тынас, Ангел Божий?
* * *
Судьбы народа сокрыты вего истории. Она таит всебе нетолько его прошлое, ноиего будущее; она являет собою его духовное естество: иего силу, иегодар; иего задание, иего призвание. История народа есть молчаливый глагол его духа; таинственная запись его судеб; пророческое знамение грядущего.
Эта запись оРоссии дана всякой смущенной ивопрошающей русской душе,— пусть приникает ичитает; и, читая, пусть разумеет иукрепляется; аукрепившись, пусть немалодушествует инеропщет.
Пусть недумает, что мы«слабее или хуже всех народов>; пусть несудит легкомысленно или предательски ославянском племени; пусть некорит наших предков; пусть нетоскует инетрепещет засудьбы наших внуков. Нопусть вмолитвенной уверенности борется заРоссию иожидает грядущих событий исвершений.
* * *
Ниодин народ вмире неимел такого бремени итакого задания, как русский народ. Иниодин народ невынес изтаких испытаний иизтаких мук— такой силы, такой самобытности, такой духовной глубины. Тяжек наш крест. Неизоднихли страданий соткалась ткань нашей истории? И, еслимы, подчас изнемогая, падаем под бременем нашего креста, тороптатьли нам ихулитьли себя вчас упадка, или молиться, крепиться исобирать новые силы?..
Первое наше бремя, есть бремя земли— необъятного, непокорного, разбегающегося пространства: шестая часть суши, ведином великом куске; три споловиною Китая; сорок четыре германских империи. Немы«взяли» это пространство: равнинное, открытое, беззащитное— оно само навязалосьнам; оно заставило нас овладетьим, извека ввек насылая нанас вторгающиеся отовсюду орды кочевников иармии оседлых соседей. Россия имела только два пути: или стереться инебыть; или замирить свои необозримые окраины оружием игосударственною властью... Россия подняла это бремя ипонеслаего; иосуществила единственное вмире явление.
Второе наше бремя есть бремя природы. Этот океан суши, оторванный отвольного моря, которое зовет иманит (вспомним былину оСадко), носамо недается инам ничего недарит... Эта гладь повсюдная, безгорная; илишь накраю света маячат Карпаты иКавказ, Урал иСаяны, неограждая нас ниотбури, ниотврага... Эта почва,— скуднаятам, где леса дают оборону иблагодатнаятам, где голая степь открыта для набега... Эти богатства, сокрытые вглубине инедающиеся человеку дотехпор, пока оннесоздаст замирение ибезопасность... Эти губительные засухи, эти ранние заморозки, эти бесконечные болота насевере, эти безлесные степи исыпучие пески наюге: царство ледяного ветра ипалящего зноя... НоРоссия неимела выбора: славянские племена пришли, говорят, позднее других через ворота Азии идолжны были вернуться сКарпатских гор наРусскую равнину. Иэто бремя было принято нами, исуровая природа стала нашею судьбою, единственною инеповторимою вистории.
Итретье наше бремя есть бремя народности. Сто семьдесят миллионов людей, тососредоточенных, торассеянных встепях, тозатерянных влесах иболотах; доста восьмидесяти различных племен инаречий; идосамого двадцатого века— целая треть неславян иоколо одной шестой нехристианских исповеданий. Мыдолжны были принять иэто бремя: неискоренить, неподавить, непоработить чужую кровь; незадушить иноплеменную иинославную жизнь; адать всем жизнь, дыхание ивеликую родину. Найти тудуховную глубину, иширину, игибкость творческого акта, влоне которых каждое включаемое племя нашлобы себе место исвободу посильно цвести,— одни доцветая, другие расцветая. Надо было создать духовную, культурную иправовую родину для всего этого разноголосого человеческого моря; всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему, илучших отовсюду вовлечь вгосударственное икультурное строительство. Нодля этого мыдолжны были— прежде всего— сами расти, молиться, творить ипеть. Ивот Россия подъяла ибремя своих народностей, подъяла ипонесла его;— единственное вмире явление...
Нам дано было огромное обилие пространств иплемен, несвязанных, несопринадлежащих, тянущих врозь, посягающих ираспадающихся; итрудные, суровые условия жизни иборьбы. Мыдолжны были создать вэтих условиях, изэтого обилия, втри-четыре века единое великое государство иединую великую духовную культуру. Наш путь— вел изнепрестанной нужды, через непрерывные, великие опасности, кдуховному игосударственному величию; инебыло отсрочек; инемогло быть ниотпуска, ниотдыха. Вспомним: Соловьев насчитывает с1240г. по1462г. (за222года)— двести войн инашествий. Счетырнадцатого века подвадцатый (за525лет) Сухотин насчитывает 329лет войны. Россия провоевала две трети своей жизни. Одно татарское иго длилось 250лет; авпоследний раз Москва была обложена татарами всамом конце шестнадцатого столетия.
Извека ввек наша забота была неотом, как лучше устроиться или как легче прожить; нолишь отом, чтобы вообще как-нибудь прожить, продержаться, выйти изочередной беды, одолеть очередную опасность: некак справедливость исчастье добыть, акак врага или несчастье избыть; иеще: какбы впогоне за«облегчением» и«счастьем» неразвязать всеобщую губительную смуту...
Народы невыбирают себе своих жребиев; каждый приемлет свое бремя исвое задание свыше. Так получили имы, русские, наше бремя инаше задание. Иэто бремя превратило всю нашу историю вживую трагедию жертвы; ився жизнь нашего народа стала самоотверженным служением, непрерывным ичасто непосильным... Икак часто другие народы спасались нашими жертвами, ибезмолвно, ибезвозвратно принимали наше великое служение... стем, чтобы потом горделиво говорить онас, как о«некультурном народе» или «низшей расе»...
* * *
История России есть история муки иборьбы: отпеченегов ихазар— довеликой войны двадцатого века. Отовсюду доступные, ниоткуда незащищенные— мывеками оставались приманкой для оседлого запада ивожделенной добычей для кочевого востока июга Нам как будто народу было написано— всю жизнь ждать ксебе лихих гостей, всю жизнь видеть разгром, горе иразочарование; созидать илишаться; строить иразоряться; творить внеуверенности; жить ввечной опасности; расти встраданиях изреть вбеде. Века тревоги, века бранного напряжения, века неудачи, ухода, собираниясил, инового, непрекращающегося ратного напряжения— вот наша история. Погибла вразорении, едва расцветши, дивная киевская Русь— иуже ушла Россия насевер, уже строит Суздаль Москву. Нонесложилась еще северная земля всвоей чудной лесной строгости исозерцательной простоте, ауже огонь имеч татарина испепелили Россию... Мало было уйти влеса, надо было еще уйти всебя,— вглушь сосредоточенного, скорбного молчания, вглубь молитвы, внемое, осторожное собирание перегорающей ивыжидающей силы. Триста пятьдесят лет колобродили монголы наРуси; жгли играбили; возвращались, свергнутые; ивламывались, изгнанные. Нонеодолели Руси; сами изжились ивыродились, иссякли изахирели, нонеистощили утробу нашего духа.
Триста пятьдесят лет учились мывгоре иунижении. Инаучились. Чему?
Мынаучились хоронить нашу национальную святыню внедосягаемости. Мыпостигли тайну уходящего Китежа, столь недоступного врагу истоль близкогонам, неразрушимого ивсеосвящающего; мынаучились внимать его сверхчувственному, сокровенному благовесту; вдремучей душевной чаще нашли мытаинственное духовное озеро, вечно огражденное, навеки неиссякающее,— боговидческое око русской земли, око откровения. Иотнего мыполучили наше умудрение; иотнего мыповели наше собирание сил инашу борьбу,— наше национальное Воскресение... Иотнего мыповедем нвпредь наше освобождение инациональное восстановление,— все равно, какиебы хищники низавладелибы временно нашей Россией икакие народы невторглисьбы еще внаши пространства...
Вот откуда наша русская способность— незримо возрождаться взримом умирании, даславится внас Воскресение Христово!
Вот откуда наше русское умение— таить вглубине неиссякаемые, неисчерпаемые духовные силы, силы поддонного Кремля, укрытого иукрывающего «я» Вот откуда наше русское искусство— побеждать отступая, негибнуть вогне земных пожаров инераспадаться ввещественной разрухе, все равно, горитли Москва отДевлет-Гирея, или отдванадесяти языков; панли Жолкевский засел под Иваном Великим, или Бонапарт взрывает Кремль, покидаяего, илиже коммунистические святотатцы вьют свое поганое гнездо над Царь-Пушкою...
Мукою четырнадцати поколений научились мы— духовно отстаиваться вбеде ивсмуте; враспадении нетеряться; встрадании трезветь имолиться; внесчастии собирать силы; умудряться неудачею итворчески расти после поражения; жить вкрайней скудости, незримо богатея духом; неиссякать вистощении; неопустошаться взапустении; новозрождаться изпепла инакостях; все вновь начинать «нисчего»; изничего создавать значительное, прекрасное, великое... ибыстро доводить возрожденную жизнь дорасцвета...
Читайтеже, маловерные, скрижали нашего прошлого; читайте иумудряйтесь; ностойте иборитесь доконца; инеропщите вожидании грядущего. Неменяет народ впятнадцать лет смуты своего тысячелетнего уклада. Неизбыть, неисчерпать коммунистам русской силы.
* * *
Изжились ирасступились монгольские племена; иоткрыли нам пути навосток инаюг. Нонепришло успокоение наРусь: север изапад потянулись внаши просторы; иэтой тяге, этому спору иотпору еще ипоныне несказано последнее слово. История России есть историяее самообороны: потому она ипровоевала две трети своей жизни. Русский народ нежесток иневоинственен,— нет.онотприроды благодушен, гостеприимен исозерцателен: норусские поля искони были совсех сторон открыты, ивсе народы рады были травитьих безнаказанно. Издревле русский пахарь погибал без меча: арусский воин кормился сохой икосою. Воевала Русь иодин наодин; воевала ипротив двух врагов, ипротив пяти, ипротив девяти, ипротив дванадесяти. История наша есть история осажденной крепости; история сполоха, приступа, отражения икрови.
Так возник ибылой сословно-крепостной уклад: все были нужны России— ивоины, иплательщики, ихозяева, ичиновники; каждый насвоем месте, каждый вовсей своей силе, каждый допоследнего вздоха. Ибыло время, когда великий русский царь закрепостив всю страну сверху донизу,— сам весь огонь вдохновения, весь служение, жертва итруд,— непожалел исына своего, закрепостив иего, всамой смертиего, грядущему величию родины.
Идоныне изумляются наши историки, как мог русский народ нести такие жертвы ивносить такие подати. Имог инес; итем строил нашу великую Россию. Инебыло для него жертвы «чрезмерной»; адля русского солдата небыло «невозможного». Ивсе спасались духом жертвы, духом подвига, духом единения— внимая сокровенному благовесту поддонного Кремля. Итолько временами, изнемогая отбремени, падая духом, запутываясь вчаще страстей, терял русский народ пути ксвоему Китежу, изменял служению, впадал всмуту иворовство, игиб отвнутренних посяганий ираздоров. Судитьли изнемогших? Клеймитьли того, кто пал духом? Отвергатьли иобрекатьли того, кто временно запутался взлых страстях?
Велик всвоем служении ивжертвенности русский народ. Тих, ипрост, иблагодушен, идаровит вбыту своем. Глубок, исамобытен, иокрылен вбогосозерцании. Нострастна иширока его душа, и по-детски отзывчива наискушения исоблазны. Ивдетской беспечности своей забывает онперекреститься, доколе негрянет гром. Ногрянул гром— иперекрестится; исгинет нечистое наваждение...
Иуже, смотрите,— вгодину величайшей соблазненности ивеличайшего крушения— уже началось исовершается незримое возрождение взримом умирании. Даславится внас Воскресение Христово...
* * *
Судьбы народа сокрыты вего истории. Имы, смущенные, мы, малодушные ималоверные, мыдолжны научиться читать иразуметь молчаливые глаголы нашего прошлого; разуметь сокровенные судьбы иявные дары, итаинственное призвание нашего народа, нашего русского величия: уверенно разуметь иуверенно провидеть глядущее всенародное воскресение России
Неисповедимы Божии пути. Сокрыты отнас Его предначертания. Итолько края ризы Его касаемся мывнаших постижениях.
Новнедрах нашего прошлого мам даны великие залоги иблагодатные источники. Ивидяих, приникая кним иупояясьими, мыуже несомневаемся втех путях, покоторым ведет нас АНГЕЛ Божий, новмолитвенном напряжении уверенно ожидаем грядущих событий исвершений... Ибо снами Господь нашего Китежа.
. РОДИНА ИГЕНИЙ
Вчужой стране, далеко отродных пределов, исстрадавшиеся иутомленные, нонезабывшие инеразлюбившие, собираемся мыздесь, отторгнутые сыны, живые обломки нашей чудесной инесчастной России. Собираемся для того, чтобы сказать друг другу, что мы— по-прежнему ее верные сыны; что по-прежнему мыеюживем идышим; ичто алтариее будут святы внаших сердцах допоследнего нашего земного вздоха...
Этот день Русской Культуры есть какбы день нашей свободно идобровольно изглубины обновляемой присяги, неформальной, атаинственно-духовной.— присяги надуховную верность нашей Родине. Чтобы нислучилось снами, какиебы еще испытания истрадания ниожидали нас впереди,— ейпринадлежат ибудут принадлежать наши помыслы, наши мечты, наши усилия итруды, ей иее грядущему, невиданному еще расцвету.
Это вернотак, как священныее святыни, как великиее пророки изиждители, как крылатее дух имогучее язык. Это верно так как есть Бог иблагодатны пути Его...
* * *
Легка ирадостна нам эта духовная присяга; ибо вней выговариваетсято, что для нас единственно возможно. Ведь эту присягу выговаривают неуста наши, инерассудок, инедушевное настроение; нет.— еебезмолвно произносит некое последнее недро нашего человеческого естества, над которым невластен человеческий произвол, новглубине которого уже решен навеки вопрос, имеемли мыРодину игдеона.
Воистину неотчеловеческого произволения зависит иметь Родину или неиметьее. оторваться отнее или переменитьее. Одни хотелибы уйти инемогут; другие хотелибы приобрестиее изнают, что для этого сделать... Здесь могут непомочь ниусилия сознания, нирешения воли; здесь может обмануть имечта, ивсякая бескрылая теория; ибыт здесь несвяжет, ибо кбыту можно привыкнуть; идаже начало расы икрови несможет сказать здесь последнего, решающего слова.
Здесь— тайна, живая тайна неразрывной связи; ибольшинство людей стоит перед этой тайной какбы вбеспомощности ибессилии: одни, счаст-ливые, нашедшие свою Родину, сами незнаякак, богатые исильные, сосмысленной иосвященной жизнью; другие, несчастные, ненашедшие своей Родины исами незнающие нитого, как это случилось, что ониее ненашли, нитого, чтоим надо сделать, чтобыее обрести,— бедные, слабые ибезродные, снеосмысленной инеосвященной жизнью...
Ивот. нам счастливым ибогатым, подобает здесь исегодня, вДень Русской Культуры, сказать друг другу обэтой тайне; иотом, как Родина обретается, иотом, чем надлежит поддерживать нсердцахее огонь.
Ибо легко инезаметно, так, как распускается цветок, как плывут облака икак текут наши великолепные, пышные реки, так родится ислагается чувство Родины, илюбовь кней, ивластьее над человеком— тогда, когда люди живут всвоей стране исреди своего народа, впотоке ивцветении его единой иобщей жизни; имы. прожившие так большую часть нашей жизни, получившие, напитавшиеся иобогатившиеся,— стали русскими легко инезаметно; иутратить нам нашу русскость невозможно.
Нонетак обстоит снашими детьми, или безвременно оторванными отединой иобщей русской стихии, отрусского быта, царственно насыщенного русским бытием; илиже— рождающимися начужбине. Иуних таинство России неможет свершиться вдуше стою незаметною легкостью рас-расцветания, как это было унас.
Живя вчужой стране, виной природе, окруженные чуждым бытом инерусскими народами, они немогут напитаться духом своей Родины, пребывая всостоянии бездеятельной восприимчивости. Нет, Родина может быть данаим иможет быть взята ими только впроцессе творчества, делания, впроцессе пробуждения, укрепления инасыщения тех задатков, которые скрыты вглубине ихдуш... Нетак, как вздыхают лесные ароматы; нотак, как находят, расчищают иокапывают подземные ключи.
Иеслимы, живя всвоей стране, среди родного народа, могли быть уверены, что Родина сама пропитает души наших детей иудержитих всвоем щедром ивластном лоне; иесли мыпоэтому, как неразумные богачи, незаботились оглавном сокровище наших душ инашей жизни,— тоныне это стало невозможным. Ныне мыпризваны ктому, чтобы найти ключи оттайны русского духа. Мыдолжны найти пути, которые ведут крусскости души; мыдолжны соблюсти эти тропинки идороги. Мыдолжны передать нашим детям живую уверенность втом, что эти тропинки иэти дороги действительно ведут квеликим свершениям ичудесным, еще невиданным возможностям; что быть русским— это дар исчастье, призвание иобетования; что вэтом есть Божия благодать, зовущая кслужению иподвигам. Изатем мыдолжны указать нашему молодому поколению пути, ведущие кэтому дару, итрудные задания, ожидающие его наэтом пути,— воттак, как мудрая старушка снаряжала впуть Ивана-Царевича...
Но, чтобы передать эту мудрость нашим царевичам, нам надо самим сначала умудриться. Надо самим иметь иуметь. Надо знать, вчем состоит русскость русского икак приобретается она...— таособнная своеобразность нашей Родины иее народа, ее души иее культуры, которую издругих народов нелюбит инечтит толькотот, ктоее неизведал, неиспытал инеуведал.
Иесли мыдоселе незнаем этого инеумеем этого, товот наше очередное ивеличайшее задание: познать, чтобы передать, иуметь, чтобы научить;— чтобы показать это ирассказать обэтом инашим детям, идругим народам, среди которых мывлачим неволю нашего рассеяния.
* * *
Непытайтесь свести Родину ктелесному, кземле иприроде... Посмотрите: силою судеб мыоторваны ото всего этого; аона незримо присутствует внас. Она непокинула нас имынеоторвались отнее; авнешняя разлука состоялась уже давно.
Ищите лучше русскость русского духа прежде всего вдушевном укладе человека, иеще втех содержаниях, которые были созданы этим душевным укладом, апотом уже— втой природе, которая взлелеяла этот душевный уклад, ивовсем том телесном ивещественном, что укрыло его всебе иявило его через себя.
Нонеостанавливайтесь наэтом: ищите русскость русского втех душевных состояниях, которые обращают человека кБогу внебесах иковсему божественному наземле, т.е. вдуховности человека. Вот подлинное жилище Родины, вот подлинноеее обнаружение, когда душа человека, «томимая духовной жаждою», отвертывается от«случайных инапрасных даров» земной жизнии, испытывая жизнь без Бога, как «мрачную пустыню», обращается изглубины своей кблагодатным предметам.
Пусть скудны ислабыее силы; пусть недаетсяей более, чем осязание краешка ризы Божией... Ноименно вэти минуты свои, вэтих состояниях своих— она вся жизнь, вся трепещет сверху донизу: вней оживаютее главные дары; вней напрягаютсяее главные силы иона переживает час своего духовного плодоношения.
Вэти минуты,— знает человек это или незнает, хочет онэтого или нехочет (ииногда может быть лучше, если незнает, если нестарается инеумничает)— вэти миг ичасы вбессознательной глубине его души, томившейся ирвавшейся, ивот, подобно ангелу, воспевшей песнь своего полета, пробуждаются исконные, родовые, народные силы души исодержание духа. Итогда человек любит именнотак, как любит его народ всвоеобразии своем; тогда онмолится его молитвою; тоскует ипоеттак, как тоскует ипоет его народ; «народно» творит, национально веселится ипляшет;— чудесно вдохновленный, являет иосуществляет свою Родину.
* * *
Душа несвященна сама посебе; она священна духом исвоею одухотворенностью.
Ибыт несвят сам посебе; оносвящается бытием— личным инародным.
Ното, что освящено духом ибытием, тостановится его сосудом или его ризою. Ито, вочто излился дух,— ичеловек, икартина, инапев; ихрам, икрепостная стена,— становится священным идорогим, как открывшийся мне инам, нашему народу инашей стране лик самого Божества.
Ивот, Родина есть выстраданные нами иоткрывшиеся нам лики Божии: вмолитвах, иконах ихрамах; впеснях, поэмах итрагедиях; всозданиях искусства ивподвигах наших святых игероев. Иеще. Родина— это тот национальный строй иуклад души, который выстрадался ивыносился нашим народом вего бытии ивего быту, икоторый незаметно, нонеизменно владеет имоею душою, ее дыханием, ивздохом, истоном, ижестом, иязыком, ипляскою. Иеще, Родина— это телюди, тевдохновленные боговидцы иосененные пророки, которые пребывая вэтом духе, осуществляя изакрепляяего, увидели исоздали для нас узренные ими лики Божии.
Родина есть нечто отдуха идля духа. Итот кто неживет духом, тот небудет иметь Родины; иона останется для него темною загадкою истранною ненужностью. Набезродность обречентот, укого душа закрыта для Божественного, глуха ислепа для него. Иесли религия, прежде всего, призвана раскрыть души для божественного, тоинтернационализм безродных душ коренится, прежде всего, врелигиозном кризисе нашего времени.
Ноименно поэтому творцы духа суть живые очаги Родины. Назовимне, кто тепророки, гении игерои, перед которыми тывлюбви преклоняешься, ияскажу тебе, какого тыдуха игде твоя Родина...
Ибо тылюбишьих ипреклоняешься перед ними потому, что они облегчили тебе бремя твоей жизни, показали тебе путь кустроению твоей души, дали тебе утешение, дали тебе радость быть сильным; через них тыутвердил себя, свою личность, свой дух исвой характер; ипоэтому. знаешь тыотом или незнаешь,— они твои пастыри, учители ивожди, соз давшие твою Родину иуказавшиеее тебе.
Свершив свое жизненное дело ипокидая землю, гений оставляет нам вназидание иоблегчение— ризу своего душевного уклада исвоего духовного акта. Инароды искони понималиэто, связывая свое бытие исвое национальное игосударственное самоутверждение— скультом своих великих предков, героев исвятых.
Дело пророка игения состоит втом, чтоон, пребывая вовнешней ивнутренней стихии своего народа, приемля все его бремена ислабости. его страдания ибеды, ставит себя, ивсвоем лице свой народ, перед лицо Божие ивыговаривает отвсего своего народа символ национального Боговосприятия. Этим онуказует своему народу верный путь кдуху идуховности; исам остается тем духовным очагом, около которого размножается среди целых поколений огонь духовного горения, размножается, неумаляясь, неубывая; исам остается тем духовным алтарем, вокруг которого собираются иизвека ввек будут собираться сыны его Родины. утверждая внем ичерез него, через его творчество ичерез его создания— свое единство сним исвое единение сРодиной.
Вот почему правы мудрецы, утверждавшие, что народ него герои— суть одно.
Да, пророки игении зиждут Родину...
Итот, кто ищет путей кРоссии, тот пусть идет кее гениям ипророкам. Ибо они подняли насвои плечи наши бремена инаши слабости, наши страдания ибеды, иприняли дары нашей природы инашего духа; и, поставив нас вовсей этой данности перед лицо Божие,— открыли нашиочи, иотверзли наш слух, идали нам мощный язык, изакалили наши сердца, ивыговорили занас иотнас символ нашего национального Боговосприятия. Они показали нам ито, чем мыпризваны быть; ито, кчемы мыспособны; ито, как нам восходить наэту высокую итрудную гору. Это наши живые алтари, наши очаги, наши ангелы-хранители.
Некнимли, некнимли идти вминуту горя, вчас крушения, втотчас, когда нам покажется, что наша жизнь «осуждена наказнь тайною судьбою»?
Некнимли вести наших детей, чтобы они далиим впорядке чистой духовностито, отчего тайная судьба отторглаих попространству ипобыту?
* * *
Да, конечно, кним.
Тот, кто нашел свою Родину, тот знаетее гениев ипророков ииспытываетих, как своих учителей, вождей иангелов-хранителей. Итот, кто ищет путей ксвоей Родине для того, чтобы открытьих детям,— пусть ведетих кгениям, пророкам ивождям своей Родины.
Инеестественноли, неверноли поступилимы, что связали День Русской Культуры, справляемый нами начужбине, сименем нашего великого ичудесного Пушкина?
* * *
Единственный поглубине, иширине, исиле, поцарственной свободе духа ипозавершенной необходимости формы, Пушкин, этот «таинственный певец>, дан нам был для того, чтобы создать солнечный центр нашей истории, чтобы сосредоточить всебе все необъятное богатство русского духа ивсю его вселенскую ширину, ивернуть все это вглаголах бессмертной красоты...
Ондан былнам, как залог, как обетование, как благодатное удостоверение того, что инанашу ширь инанашу страсть, инанаш беспредельный размах— есть, иможет быть, ибудет найдена исоздана такая совершенная, такая завершенная форма, окоторой мечтали ивсегда будут мечтать для себя все народы...
Егодух, как некий грандиозный водоем, собрал всебе все живые струи, все подпочвенные воды русской истории ирусского духа. Ипока стоит Россия, дотех пор кцелебным водам этой вдохновенно возмущенной купели будут собираться всеее народы—
игордый внук славян,
ифинн, иныне дикий
тунгус, идруг степей калмык...
—все содной жаждою, все содной надеждою: упиться божественной гармонией, вкоторой восславлен Господь изглуби ишири нашего безмерного простора, наших непокорных страстей...
Здесь все наше бремя, ивсе страдания итрудности нашего прошлого, ивсе страсти наши— все принято, все умудрено, все очищено, все просветлено ипрощено вглаголах законченной солнечной мудрости. Все смутное стало очевидным; все страдания преобразились врадость бытия Оформились, неумаляясь, наши просторы; идивными цветами зацвели горизонты нашего духа. Все нашло себе легкие законы неощутимо-легкой меры, исамое безумие явилось нам вобразе вдохновенного прозрения ивещания. Взоры русской души обратились некбольным ибесплодным запутанностям, чреватым соблазнами игибелью, авкристальные глубины солнечных пространств. Идивное глубокомыслие иглубокочувствие сочеталось срадостью поющей ииграющей формы...
Впервые раздался ибыл пропет Богу имиру отлица России гимн приятия иутверждения; гимн радости сквозь все страдания; гимн очевидности сквозь все пугающие мороки земли..
Впервые отлица России икРоссии была сказана эта чистая имогучая осанна— осанна глубокого, русским Православием вскормленного мироприятия иБого-благословения; осанна пророка ипоэта, мудреца иребенка, окоторой мечтали Гераклит, Шиллер иДостоевский...
Иесли какой-нибудь народ, одаренный ивеликий, измученный внепомерных напряжениях истраданиях своей истории, имел нужду иправо наэтот пророческий гимн, наэту радостную осанну,— тоэто был наш народ, это былимы, русские...
Имоглоли это несостояться, что этот радостный ичудный утешитель, этот совершитель нашего духовного акта, этот основоположник русского национального характера, этот завершитель нашего национального естества,— стал солнечным центром нашей истории?
Пушкин, наш шестикрылый серафим, отверзший наши зеницы идавший нам внять горнее иподводное естество мира, вложивший нам вуста «жало мудрыя змеи» изавещавший нам превратить наше трепетное инеуравновешенное сердце вогненный угль, ондал нам залог иявь нашего национального величия, онраскрыл нам блаженство ивласть, испасительность завершенной формы... Ионже дал нам еще один великий ипоследнийдар: ондал нам возможность, иоснование, иправо благословлять нашу Родину всегда ивовсем, любитьее, гордиться еюипрозреватьее великое будущее,— нерушимо верить внее ивее грядущий расцвет, чтобы нипринесла намее история, какиебы еще лишения истрадания нивыпали надолю русских поколений...
Ивгоды разложения истыда, унижения исмуты, воочию созерцая «бессмысленный ибеспощадный русский бунт»,— сколькораз, там. вглубине России, вопасностях итюрьмах, сколько раз спрашивали мысебя: «неужто конец? неужто мыпогибли? неужто кончено снашей замученной, снашей изумительной Россией?..».
Икаждый раз два луча утешали иукрепляли душу вее утомлении исомнении: религиозная чистота имудрость русского Православия ипророческая богоозаренность нашего дивного Пушкина...
* * *
Скажемже всем народам, уочага которых мысидим, как временные странники: «Хотите видеть ииспытать Россию,— тогда идите кее про-рокам игениям; инаучитесь вниматьим наих языке. Недумайте судить оРоссии, неозарив свою душу подлинным звуком реченных Пушкиным глаголов. Научитесь петь имолиться сним. Научитесь радоваться ипринимать мир изцельности иглубины его осанны. Научитесь отводить ему его место вмировом пантеоне гениев; ипоймите, что онбылтем, чем хотели быть многие имногие изваших гениев...».
Адетей наших поведем иприведем кнашим алтарям, кнашим пророкам инашим гениям. Аизгениев— прежде всего инавсегда— кПушкину...
Ибо здесь они найдут солнечное средоточие нашей истории.
Здесь они найдут свою Родину.
ЧТО СУЛИТ МИРУ РАСЧЛЕНЕНИЕ РОССИИ
I
. Беседуя синостранцами оРоссии, каждый верный русский патриот должен разъяснятьим, что Россия есть неслучайное нагромождение территорий иплемен инеискусственно слаженный «механизм» «областей», ноживой, исторически выросший икультурно оправдавшийся ОРГАНИЗМ, неподлежащий произвольному расчленению. Этот организм есть географическое единство, части которого связаны хозяйственным взаимопитанием: этот организм есть духовное, языковое икультурное единство, исторически связавшее русский народ сего национально младшими братьями— духовным взаимопитанием: онесть государственное истратегическое единство, доказавшее миру свою волю исвою способность ксамообороне; онесть сущий оплот европейски-азиатского, апотому ивселенского мира иравновесия. Расчленение его явилосьбы невиданной еще вистории политической авантюрой, гибельные последствия которой человечество понеслобы надолгие времена.
Расчленение организма насоставные части нигде недавало иникогда недаст ниоздоровления, нитворческого равновесия, нимира. Напротив, оно всегда было ибудет болезненным распадом, процессом разложения, брожения, гниения ивсеобщего заражения. Ивнашу эпоху вэтот процесс будет втянута вся Вселенная. Территория России закипит бесконечными распрями, столкновениями игражданскими войнами, которые будут постоянно перерастать вмировые столкновения. Это перерастание будет совершенно неотвратимым всилу одного того, что державы всего мира (европейские, азиатские иамериканские) будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы исвои стратегические расчеты внововозникшие малые государства; они будут соперничать друг сдругом, добиваться преобладания и«опорных пунктов»; мало того, выступят империалистические соседи, которые будут покушаться напрямое или скрытое «аннексирование» неустроенных инезащищенных новообразований (Германия двинется наУкраину иПрибалтику, Англия покусится наКавказ инаСреднюю Азию, Япония надальневосточные берега ит.д.). Россия превратится вгигантские «Балканы», ввечный источник войн, ввеликий рассадник смут. Она станет мировым бродилом, вкоторое будут вливаться социальные иморальные отбросы всех стран («инфильтранты», «оккупанты», «агитаторы», «разведчики», революционные спекулянты и«миссионеры»)— все уголовные, политические иконфессиональные авантюристы Вселенной. Расчлененная Россия станет неизлечимою язвою мира.
. Установим сразуже, что подготовляемое международною закулисою расчленение России неимеет засебя нималейших оснований, никаких духовных или реально-политических соображений, кроме революционной демагогии, нелепого страха перед единой Россией изастарелой вражды крусской монархии икВосточному Православию. Мызнаем, что западные народы неразумеют инетерпят русского своеобразия. Они испытывают единое русское государство как плотину дляих торгового, языкового изавоевательного распространения. Они собираются разделить всеединый российский «веник> напрутики, переломать эти прутики поодиночке иразжечь ими меркнущий огонь своей цивилизации.Имнадо расчленить Россию, чтобы провестиее через западное уравнение иразвязание итем погубитьее: план ненависти ивластолюбия.
. Напрасно они ссылаются при этом навеликий принцип «свободы»; «национальная свобода» требует-де «политической самостоятельности»... Никогда инигде племенное деление народов несовпадало сгосударственным. Вся история дает тому живые иубедительные доказательства. Всегда были малые народы иплемена, неспособные кгосударственному самостоянию: проследите тысячелетнюю историю армян, народа темпераментного икультурно-самобытного, нонегосударственного; и, далее, спросите— где самостоятельные государства фламандцев (4,2милл.— вБельгии, 1милл.— вГолландии) или валлонов (4милл.)? Почему несуверенны уэльские кимры ишотландские гэлы (0,6милл.)? где государства кроатов (3.000.000), словенцев (1.260.000), словаков (2,4милл), вендов (65.000)? французских басков (170.000), испанских басков (450.000), цыган (до5милл.), швейцарских лодинов (45.000), испанских каталонцев (6милл.), испанских галлегосов (2,2милл.), курдов (свыше 2милл.) имногого множества других азиатских, африканских, австралийских иамериканских племен?
Итак, племенные «швы» Европы идругих материков совершенно несовпадают сгосударственными границами. Многие малые племена только тем испаслись вистории, что примыкали кболее крупносильным народам, государственным итолерантным: отделить эти малые племена значилобы— или передатьих новым завоевателям итем окончательно повредитьих самобытную культурную жизнь, или погубитьих совсем, что былобы духовно разрушительно, хозяйственно разорительно игосударственно нелепо. Вспомним историю древней Римской империи— это множество народов, «включенных», получивших права римского гражданства, самобытных иогражденных отварваров. Асовременная Великобританская Империя? Ивот именно таковоже культуртрегерское задание единой России.
Ниистория, нисовременное правосознание незнает такого правила: «Сколько племен, столько государств». Это есть новоизобретенная, нелепая игибельная доктрина; иныне она выдвигается именно для того, чтобы расчленить единую Россию ипогубитьее самобытную духовную культуру.
II
. Далее, пусть неговорят нам отом, что «национальные меньшинства» России стояли под гнетом русского большинства иего Государей Это вздорная иложная фантазия. Императорская Россия никогда неденационализировала свои малые народы, вотличие хотябы отгерманцев вЗападной Европе.
Дайте себе труд заглянуть висторическую карту Европы эпохи Карла Великого ипервых Каролингов (768—843 по Р.Х.). Выувидите, что почти отсамой Дании, поЭльбе изаЭльбой (славянская «Лаба»!), через Эрфурт кРегенсбургу ипоДунаю— сидели славянские племена: абодриты, лютичи, линоны, гевелы, редарии, укры, поморяне, сорбы имного других. Где онивсе? Что отних осталось? Они подверглись завоеванию, искоренению или полной денационализации состороны германцев. Тактика завоевателя была такова: после военной победы встан германцев вызывался ведущий слой побежденного народа; эта аристократия вырезывалась наместе; затем обезглавленный народ подвергался принудительному крещению вкатолицизм, несогласные убивались тысячами; оставшиеся принудительно ибесповоротно германизировались. «Обезглавление» побежденного народа есть старый общегерманский прием, который был позднее применен икчехам, авнаши дни— опять кчехам, полякам ирусским (для чего ивнедрены были вРоссию большевики сих террором).
Виданоли, слыханоли что-нибудь подобное вистории России? Никогда инигде! Сколько малых племен Россия получила вистории, столько она исоблюла. Она выделяла, правда, верхние слои присоединенных племен, нолишь для того, чтобы включитьих всвой имперский верхний слой. Нипринудительным крещением, ниискоренением, нивсеуравнивающим обрусением она никогда незанималась. Насильственная денационализация икоммунистическая уравниловка появились только при большевиках.
Ивот доказательство: население Германии, поглотившей столько племен, доведено посредством беспощадной денационализации довсегер-манской однородности, авРоссии общие переписи установили сначала свышеста, апотом доста шестидесяти различных языковых племен идотридцати различных исповеданий. Игоспода расчленители забывают, что племенной состав для затеваемого ими политического расчленения соблюла именно императорская Россия.
Вспомним хотябы историю немецких колонистов вРоссии. Подверглисьли они за150лет— денационализации? Они переселились наВолгу ивюжную Россию вовторой половине XVIIIвека ипозже (1765—1809) вчисле 40—50 тысяч. Кначалу XXвека это был богатейший слой российского крестьянства, числом около 1.200.000 человек. Все соблюли свой язык, свои исповедания, свои обычаи. Икогда доведенные экспроприацией большевиков доотчаяния, они хлынули назад вГерманию, тонемцы сизумлением услышали вих устах исконные— голштинские, вюртембергские ииные диалекты. Все сообщения опринудительной русификации были этим опровергнуты ипосрамлены.
. Далее, надо установить, что самое расчленение России представляет задачу территориально неразрешимую. Императорская Россия несмотрела насвои племена, как надрова, подлежащие перебросу сместа наместо; она никогда негонялаих постране произвольно. Расселениеих вРоссии было делом истории исвободного оседания: это был процесс иррациональный, несводимый нинакакие географические размежевания; это был процесс колонизации, ухода, переселения, рассеяния, смешения, уподобления, размножения ивымирания. Откройте дореволюционную этнографическую карту России (1900—1910) — ивыувидите необычайную пестроту: вся территория наша была испещрена маленькими национальными «островками», «ответвлениями», «окружениями», племенными «заливами», «проливами», «каналами» и«озерами». Всмотритесь вэто племенное смешение иучтите следующие оговорки: 1) все эти цветовые обозначения условны, ибо никто немешал грузинам жить вКиеве или Петербурге, армянам— вБессарабии или Владивостоке, латышам— вАрхангельске илиже наКавказе, черкесам— вЭстонии, великороссам— повсюду итак далее; 2) поэтому все эти краски накарте обозначают не«исключительную», атолько «преимущественную» племенную заселенность; 3) все эти племена запоследние сто— двести лет вступали друг сдругом вкровное смешение, причем дети отсмешанных браков вступали вновые иновые племенные смешения; 4) учтите еще дар русского духа ирусской природы непринудительно инезаметно обрусевать людей иной крови, что ипередается вюжнорусской поговорке: «Папа— турок, мама— грек, аярусский человек»; 5) распространите этот процесс навсю русскую территорию— отАракса доВарангерской губы иотПетербурга доЯкутска,— ивыпоймете, почему провалилась большевистская попытка показным образом размежевать Россию нанациональные «республики».
Большевикам неудалось отвести каждому племени его особую территорию потому, что все племена России разбросаны ирассеяны, кровно смешаны игеографически перемешаны друг сдругом.
Политически обособляясь, каждое племя претендует, конечно, натечение «своих» рек иканалов, наплодородную почву, наподземные богатства, наудобные пастбища, навыгодные торговые пути инастратегические оборонительные границы, неговоря уже оглавном «массиве» своего племени, какбы малочислен нибыл этот «массив». Ивот если мыотвлечемся отмалых ирассеянных племен, както: вотяки, пермяки, заряне, вогулы, остяки, черемисы, мордва, чуваши, ижора, талышинцы, крызцы, долгане, чуванцы, алеуты, лаки, табасаранцы, удины идругие, ивзглянем только внациональную гущу Кавказа иСредней Азии, томыувидим следующее.
Расселение более крупных изначительных племен вРоссии таково, что каждое отдельное «государствице» должно было отдать свои «меньшинства» соседям ивключить всвой состав обильные чужие «меньшинства». Так обстояло вначале революции вСредней Азии сузбеками, таджиками, киргиз-кайсаками итуркменами: здесь попытки политического размежевания вызвали только ожесточенное соперничество, ненависть инеповиновение. Также обстояло инаКавказе. Застарелая национальная вражда между азербайджанскими татарами иармянами требовала строгого территориального раздела, аэтот раздел оказался совершенно неосуществим: обнаружились больные территориальные узлы сосмешанным населением; итолько присутствие советских войск предотвращало взаимную резню Подобныеже больные узлы образовались при размежевании Грузии иАрмении уже всилу одного того, что вТифлисе, главном городе Грузии, армяне составляли почти половину населения, ипритом наиболее зажиточную половину.
Понятно, что большевики, желавшие под видом «национальной самостоятельности», изолировать, денационализировать иинтернационализировать российские племена, разрешали все эти задачи диктаториальным произволом, закоторым скрывались партийно-марксистские соображения, исилою красноармейского оружия.
Так, национально-территориальное размежевание народов было делом искони безнадежным.
III
. Ковсему сказанному надо добавить, что целый ряд российских племен живет доныне всостоянии духовной игосударственно-политической малокультурности: среди них есть такие, что пребывают религиозно всамом примитивном шаманстве; вся «культура» сводится умногих ккустарным ремеслам; кочевничество далеко еще неизжито; неимея ниестественных границ своей территории, ниглавных городов, нисвоих письменных знаков, нисвоей средней ивысшей школы, нисвоей национальной интеллигенции, нинационального самосознания, нигосударственного правосознания, они (как это было известно русскому Императорскому Правительству икак это подтвердилось при большевиках) неспособны ксамой элементарной политической жизни, неговоря уже оразрешении сложных задач судопроизводства, народного представительства, техники, дипломатии истратегии. Вруках большевиков они оказались политическими «куклами», надетыми на«пальцы» большевистской диктатуры: двигались эти пальцы— инесчастные куклы шевелились, кланялись, покорно разводили руками илепетали партийно-марксистские пошлости. Демагогия иобман, экспроприация итеррор, разрушение религии ибыта— выдавались за«национальный расцвет» российских меньшинств, анаЗападе находились глупцы ипродажные корреспонденты, которые воспевали это «освобождение народов».
Неизбежен вопрос: после отчленения этих племен отРоссии— кто завладеетими? Какая иностранная держава будет разыгрыватьих итянуть изних жизненные соки?..
. Стех пор протекли десятилетия большевистского произвола, голода итеррора. Стех пор пронесся ураган второй войны ибыла проведена послевоенная «национальная чистка>. Вот уже 33года, как большевики убивают или вымаривают голодом непокорные слои населения иперебрасывают людей всех российских племен инаций массами вконцлагеря, вновые города инафабрики. Вторая мировая война сдвинула сместа всю западную половину Европейской России, уводя одних («украинцев:», немецких колонистов, евреев) навосток кУралу изаУрал, адругих назапад, вкачестве племенных «остарбейтеров», или беженцев (втом числе добровольно ушли вГерманию целою массою калмыки). Немцы заняли тогда русскую территорию снаселением около 85миллионов людей, массами расстреливали заложников иистребили около полутора миллиона евреев. Этот режим расстрелов ипередвижений продолжался затем при большевиках после обратного занятия ими отвоеванных уних территорий. Потом начались расправы снациональными меньшинствами: надо считать почти погубленными— немцев-колонистов, крымских татар, карачаев, чеченцев иингушей; аныне расправа продолжается вЭстонии, Латвии иЛитве. Представители УНРА исчислили погибших жителей Белоруссии в2,2миллиона, анаУкраине— в 7—9 миллионов. Помимо этого, нам достоверно известно, что выбывающее население Украины, Белоруссии иПрибалтики пополняется населением изцентральных губерний, сиными национальными традициями итяготениями.
Все это означает, что процесс вымирания, национальной перетасовки иплеменного смещения достиг вРоссии завремя революции небывалых размеров. Целые племена исчезли совсем или сведены кничтожеству; целые губернии иобласти очнутся после революции сновым составом населения; целые уезды окажутся запустевшими. Все прежние планы ирасчеты господ расчленителей окажутся беспочвенными инесостоятельными Еслиже советская революция закончится третьей мировой войной, товплеменном итерриториальном составе русского населения произойдут такие изменения, после которых сама идея национально-политического расчленения России может оказаться совершенно нежизненной химерой, планом нетолько изменническим, нопросто глупым инеосуществимым.
. Итем неменее мыдолжны быть готовы ктому, что расчленители России попытаются провести свой враждебный инелепый опыт даже ивпослебольшевистском хаосе, обманно выдавая его завысшее торжество «свободы», «демократии» и«федерализма»— российским народам иплеменам напогибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на«процветание», врагам России наторжество. Мыдолжны быть готовы катому, во-первых, потому, что германская пропаганда вложила слишком много денег иусилий вукраинский (аможет быть, инетолько вукраинский) сепаратизм; во-вторых, потому, что психоз мнимой «демократии» имнимого «федерализма» охватил широкие круги пореволюционных честолюбцев икарьеристов; в-третьих, потому, что мировая закулиса, решившая расчленить Россию, отступит отсвоего решения только тогда, когдаее планы потерпят полное крушение.
IV
. Ивот когда после падения большевиков мировая пропаганда бросит вовсероссийский хаос лозунг «Народы бывшей России, расчленяйтесь!», тооткроются две возможности;
или внутри России встанет русская национальная диктатура, которая возьмет всвои руки крепкие «бразды правления», погасит этот гибельный лозунг иповедет Россию кединству, пресекая все ивсякие сепаратистские движения встране;
Тогда Россия будет охвачена анархией ивыдаст себя сголовой своим национальным, военным, политическим ивероисповедным врагам. Вней сложится тот водоворот погромов исмуты, тот «Мальстрем нечисти», накоторый мыуказали впункте1; тогда отдельные частиее начнут искать спасения в«бытии осебе», тоесть врасчленении.
Само собой разумеется, что этим состоянием анархии захотят воспользоваться все наши «добрые соседи»; начнутся всевозможные военные вмешательства под предлогом «самоограждения», «замирения», «водворения порядка» итак далее. Вспомним 1917—1919 гг., когда только ленивый небрал плохо лежащее русское добро; когда Англия топила союзно-рус-ские корабли под предлогом, что они стали «революционно опасными», аГермания захватила Украину идокатилась доДона иВолги. Ивот «добрые соседи» снова пустят вход все виды интервенции: дипломатическую угрозу, военную оккупацию, захват сырья, присвоение «концессий», расхищение военных запасов, одиночный партийный имассовый подкуп, организацию наемных сепаратистских банд (под названием «национально-федеративных армий»), создание марионеточных правительств, разжигание иуглубление гражданских войн покитайскому образцу Ановая Лига Наций попытается установить «новый порядок» посредством заочных (Парижских, Берлинских или Женевских) резолюций, направленных наподавление ирасчленение Национальной России.
Допустим намомент, что все эти «свободолюбивые идемократические» усилия временно увенчаются успехом иРоссия будет расчленена. Чтоже даст этот опыт российским народам исоседним державам?
. При самом скромном подсчете— додвадцати отдельных «государств», неимеющих нибесспорной территории, ниавторитетных правительств, низаконов, нисуда, ниармий, нибесспорно национального населения. Додвадцати пустых названий. Ноприрода нетерпит пустоты. Ивэти образовавшиеся политическиеямы, вэти водовороты сепаратистской анархии хлынет человеческая порочность: во-первых, вышколенные революцией авантюристы под новыми фамилиями; во-вторых, наймиты соседних держав (изрусской эмиграции); в-третьих, иностранные искатели приключений, кондотьеры, спекулянты и«миссионеры» (перечитайте «Бориса Годунова» Пушкина и«Исторические хроники» Шекспира). Все это будет заинтересовано взатягивании хаоса, впротиворусской агитации ипропаганде, вполитической ирелигиозной коррупции.
Медленно, десятилетиями будут слагаться новые, отпавшие или отчлененные государства. Каждое поведет скаждым соседним длительную борьбу затерриторию изанаселение, что будет равносильно бесконечным гражданским войнам впределах России.
Будут появляться все новые жадные, жестокие ибессовестные «псевдогенералы», добывать себе «субсидии» заграницей иначинать новую резню. Двадцать государств будут содержать 20министерств (20Х10, поменьшей мере 200министров), двадцать парламентов (20Х200, минимум 4000парламентариев), двадцать армий, двадцать штабов, двадцать военных промыш-ленностей, двадцать разведок иконтрразведок,-двадцать полиций, двадцать таможенных изапретительных систем идвадцать всемирно разбросанных дипломатических иконсульских представительств. Двадцать расстроенных бюджетов имонетных единиц потребуют бесчисленных валютных займов; займы будут даваться «державами» под гарантии— «демократического», «концессионного», «торгово-промышленного» и«военного» рода. Новые государства окажутся через несколько лет сателлитами соседних держав, иностранными колониями или «протекторатами». Известная нам изистории федеративная неспособность русского населения истольже исторически доказанная тяга его к«самостоятельному фигурированию»— довершат дело: офедерации никто иневспомнит, авзаимное ожесточение российских соседей заставитих предпочитать иноземное рабство всерусскому единению.
. Чтобы наглядно вообразить Россию всостоянии этого длительного безумия, достаточно представить себе судьбу «Самостийной Украины».
Этому «государству» придется прежде всего создать новую оборонительную линию отОвруча доКурска идалее через Харьков наБахмут иМариуполь. Соответственно должны будут «ощетиниться» фронтом против Украины иВеликороссия, иДонское Войско. Оба соседних государства будут знать, что Украина опирается наГерманию иявляетсяее сателлитом; ичто вслучае новой войны между Германией иРоссией немецкое наступление пойдет ссамого начала отКурска наМоскву, отХарькова наВолгу иотБахмута иМариуполя наКавказ. Это будет новая стратегическая ситуация, вкоторой пункты максимального доныне продвижения германцев окажутсяих исходными пунктами.
Нетрудно представить себе ито, как кэтой новой стратегической ситуации отнесутся Польша, Франция, Англия иСоединенные Штаты, они быстро сообразят, что признать «Самостийную Украину»— значит отдатьее германцам(то-есть,признать первую ивторую мировые войны проигранными!) иснабдитьих нетолько южнорусским хлебом, углем ижелезом, ноиуступитьим Кавказ, Волгу иУрал.
Наэтом может начаться отрезвление Западной Европы от«федеративного» угара иобщерусского расчленения.
V
. Извсего этого явствует, что план расчленения Россия имеет свой предел вреальных интересах России ивсего человечества. Доколе ведутся отвлеченные разговоры, доколе политические доктринеры выдвигают «соблазнительные» лозунги, делают ставку нарусских изменников изабывают империалистическую похоть предприимчивых соседей; доколе они считают Россию конченою ипохороненною, апотому беззащитною,— делоее расчленения может представляться решенным илегким. Нооднажды великие державы реализуют ввоображении неизбежные последствия этого расчленения, иоднажды Россия очнется изаговорит; тогда решенное окажется проблематичным илегкое— трудным.
Россия как добыча, брошенная нарасхищение, есть величина, которую никто неосилит, накоторой все перессорятся, которая вызовет кжизни неимоверные инеприемлемые опасности для всего человечества. Мировое хозяйство, ибез того выведенное изравновесия утратой здорового производства России, увидит себя перед закреплением этого бесплодия надесяткилет. Мировое равновесие, ибез того ставшее шатким, как никогда, окажется обреченным нановые невиданные испытания. Расчленение России недаст ничего далеким державам иневероятно укрепит ближайших соседей— империалистов. Трудно придумать меру, более выгодную для Германии, как именно провозглашение русской «псевдофедерации»: это значилобы «списать сосчета» первую мировую войну, весь междувоенный период (1918—1939) ивсю вторую мировую войну— иоткрыть Германии путь кмировой гегемонии. Самостийная Украина только иможет быть «трамплином», ведущим немцев кмировому водительству.
Именно Германия, восприняв старую мечту Густава Адольфа, силится отбросить Россию до«Московской эпохи». При этомона, рассматривая русский народ как предназначенный для нее исторический «навоз», совершенно неспособна понять, что Россия непогибнет отрасчленения, ноначнет воспроизведение всего хода своей истории заново:она, как великий «организм», снова примется собирать свои «члены», продвигаясь порекам кморям, кгорам, куглю, кхлебу, кнефти, куранию.
Легкомысленно инеумно поступают враги России, «впрыскивая» российским племенам политически безумную идею расчленения. Эта идея расчленения европейских держав была однажды выдвинута наВерсальском конгрессе (1918). Тогда она была принята иосуществлена.
Ичтоже?
ВЕвропе появился ряд небольших ивсамоотстаивании слабосильных государств: Эстония, Латвия иЛитва; многоземельная, нонеудобозащи-тимая Польша; стратегически безнадежная, ибо всюду удобопроломимая ивнутренно разъединенная Чехословакия; маленькая иразоруженная Австрия; урезанная, обиженная иобессиленная Венгрия; досмешного раздувшаяся истратегически ничего нестоящая Румыния,— и не по-прежнему обширная, но по-новому оскорбленная, мечтающая ореванше Германия. Стех пор прошло тридцатьлет, икогда мытеперь оглядываемся наход событий, тоневольно спрашиваем себя: может быть, версальские политики хотели приготовить для воинственной Германии обильную инезащищенную добычу— отНарвы доВарны иотБрегенца доБарановичей? Ведь они превратили всю эту европейскую область в какой-то «детскийсад» иоставили этих беззащитных «красных шапочек» наедине сголодным иобозленным волком... Былили они столь наивны, что надеялись нафранцузскую «гувернантку», которая «воспитает» волка? Или они недооценили жизненную энергию игорделивые замыслы немцез? Или они думали, что Россия по-прежнему спасет европейское равновесие, ибо воображали иуверяли себя, что Советское государство иесть Россия? Что нивопрос, тонелепость...
Трудно теперь сказать, очем именно эти господа тогда думали иочем недумали. Ясно только, что приготовленное ими расчленение Европы, заключенной между германским исоветским империализмом, было величайшей глупостью двадцатого века. Ксожалению, эта глупостьих ничему ненаучила ирецепт расчленения опять извлечен издипломатических портфелей.
Нодля нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно— опанъевропейском объединении иовсероссийском расчленении! Мыдавно прислушиваемся кэтим голосам. Еще вдвадцатых годах вПраге видные социалисты-революционеры публично проболтались обэтом замысле, избегая слова «Россия» изаменяя его описательным выражением— «страны, расположенные квостоку отлинии Керзона». Мытогдаже отметили эту многообещающуюи, всущности, изменническую терминологию исделали соответствующий вывод: мировая закулиса хоронит единую национальную Россию...
Неумноэто. Недальновидно. Торопливо вненависти ибезнадежно навека. Россия— нечеловеческая пыль инехаос. Она есть прежде всего великий народ, непромотавший своих сил инеотчаявшийся всвоем призвании. Этот народ изголодался посвободному порядку, помирному труду, пособственности ипонациональной культуре. Нехоронитеже его преждевременно! Придет историческийчас, онвосстанет измнимого гроба ипотребует назад свои права!
Мукою четырнадцати поколений научились мы— духовно отстаиваться вбеде ивсмуте;... все вновь начинать «нисчего»; изничего создавать значительное, прекрасное, великое... ибыстро доводить возрожденную жизнь дорасцвета...
Жители Москвы и области в ближайшие дни смогут увидеть полет МКС
Международную космическую станцию (МКС) в ближайшие дни можно будет увидеть над Москвой и Подмосковьем, для этого ушедшим на изоляцию жителям даже не придется выходить на улицу - станция будет видна из окон квартир, сообщает Музей космонавтики.
Первопроходцы Марса. Пять самых знаменитых марсоходов
20 марта NASA сообщила о полной готовности марсохода Perseverance к полету. На него были установлены специальные пробоотборники для грунта. Именно в них марсоход может привезти на Землю образцы поверхности и, кто знает, возможно и жизнь.
На Марсе обнаружили странную дыру
Ученые НАСА обнаружили на снимках Марса необычную дыру. Отверстие расположено на склоне потухшего вулкана и может намекать на живые организмы, сообщается в блоге НАСА.
Планета Марс | Технический прогресс | Космодромы | высокие технологии | Современная культура | Иван Ильин | Шпенглер | Национальная идея | наукограды | городские игры
« Назад